Герцог строго посмотрел на жену:
– Рокси, я не хочу никаких проблем.
Герцогиня улыбнулась:
– Дорогой, разве я могу создавать проблемы?
– Да.
– Ну ладно, обещаю вести себя хорошо.
– Не мучь себя, Белл. – Михаил торопливо поцеловал ее в губы и шепнул: – Я счастлив и благодарен судьбе, что скоро состоится наше обручение!
– Не более благодарен, чем я, – ответила Белл, сияя улыбкой.
Четыре часа спустя Белл стояла в своей спальне перед большим зеркалом. На ней было бледно-лиловое платье с глубоким декольте и коротким рукавом-фонариком.
Она выглядела восхитительно, если не считать красной отметины на щеке: театральная косметика не могла полностью скрыть шрам, и Белл понимала, что ей придется с этим смириться.
Белл повернулась боком и прижала ладони к животу. К счастью, беременность еще незаметна.
Белл подняла руку и посмотрела на обручальное кольцо. Театральный грим ничего не значит. Князь любит ее, несмотря на шрам.
Она медленно подошла к окну, ей очень не хотелось спускаться вниз, где ей придется встретиться с ее злобными соперницами. Дай ей Бог силы выстоять в столкновении с ними!
Впрочем, лучше бы им поостеречься, поскольку она испытывала непреодолимое желание разбить кому-нибудь из них физиономию.
Белл увидела в дальнем уголке сада Блейз, Рейвен и Тьюлип Вудс. Судя по их виду, они обсуждали какой-то секретный вопрос.
Белл подумала, не использовать ли ей сестер в качестве буфера против «белокурой троицы»? Численное превосходство укрепляет безопасность.
Белл покинула спальню и направилась по коридору к черной лестнице. Девушки не слышали, как она прошла в сад.
– Тьюлип, – обратилась к девушке Белл, – ты очаровательно выглядишь в бирюзовом. Этот цвет в тон твоим обоим глазам, синему и зеленому.
Девушки смотрели на Белл с виноватым видом.
– Что вы замышляете? – спросила Белл.
– Мы тебе расскажем, только обещай, что никому не скажешь, – потребовала Блейз.
– Как я могу обещать, если не знаю, что вы задумали.
Рейвен пожала плечами:
– Тогда мы не скажем.
– Оно настоящее? – спросила Тьюлип, указывая на обручальное кольцо.
– Думаю, да, – ответила Белл.
Блейз повернулась к Тьюлип:
– Мы сегодня будем прикрывать Белл. Нужно защитить ее от светских ведьм.
– Разве она сама себя не может защитить? – спросила Тьюлип.
– Не может, потому что чересчур деликатна, боится кого-либо оскорбить, – ответила Рейвен.
– Ничего подобного, – возразила Блейз. – Вчера Белл испачкала конским навозом рукав Лавинии Смит.
Рейвен и Тьюлип рассмеялись.
– Ладно, я сохраню ваш секрет, – согласилась Белл. – Расскажите, что вы задумали.
– Маньяк убил мою сестру, – сказала Тьюлип. – Он должен быть пойман и наказан.
– Мы схватим монстра сегодня вечером, – добавила Блейз.
Белл не поверила своим ушам. Неужели ее сестры всерьез рассчитывают схватить негодяя? Даже констебль не может его поймать, что уж говорить о них.
– Одна из нас, допустим Тьюлип, оденется как проститутка, чтобы заманить преступника, – объяснила Рейвен, – будет прохаживаться по улицам. Рейвен и Блейз с Паддлзом будут ее охранять.
Белл в изнеможении опустилась на ближайшую скамью.
– Это слишком опасно, Рейвен. Расскажи Алексу…
– Ты обещала хранить наш секрет, – прервала ее Тьюлип.
– Тогда я пойду с вами, – заявила Белл.
– В этом случае Серена, София и Блисс тоже захотят пойти, – произнесла Рейвен.
– Хочешь умереть еще до свадьбы? – спросила Блейз. – На радость «белокурой троице»?
– Ладно, – согласилась Белл. – Но если кто-нибудь из вас пострадает, я никогда себе этого не прощу.
Ежегодный ленч для леди герцогиня сократила до сотни персон, ограничившись наиболее эксклюзивными приглашениями. В одном конце зала играли два скрипача, и на фоне этой музыки леди приветствовали друг друга, занимали свои места и делились сплетнями.
Белл увидела мачеху, как только вошла в зал. Не заметить ее, царственную и сверкающую, было просто невозможно.
Герцогиня Инверари была в темно-красном платье, с которого буквально капали бриллианты. Бриллиантовые кольца унизывали несколько ее пальцев, и множество бриллиантов украшали шею, манжеты и запястья. В ушах у нее также блестели серьги с бриллиантами.
– Белл, дорогая, подойди сюда, – позвала герцогиня, стоявшая с леди Смит и графиней ди Салерно. – Поблагодари графиню за ее творческую фантазию в создании твоего изысканного обручального кольца.
«Рассматривайте оскорбление как вид искусства», – вспомнила Белл изречение герцогини. Ее мачеха забрасывала наживку для Пруденс Смит.
Белл взглянула на сестер. Блейз улыбалась в предвкушении назревающей проблемы.
– Это поразительно! – Герцогиня подняла руку Белл и залюбовалась кольцом. – Гений превзошел самого себя, – обратилась она к графине.
– Благодарю вас за похвалу, ваша светлость. – Графиня бросила взгляд на Пруденс и многозначительно посмотрела на герцогиню. Затем повернулась к Белл: – Носите на доброе здоровье и примите мои наилучшие пожелания накануне вашего замужества.
– Спасибо вам за все, графиня, – сказала Белл.
Герцогиня Инверари взяла ее под руку.
– Ваша благородная мать гордилась бы вами.
У Белл брызнули слезы из глаз. Во всем обществе, не считая ее отца, герцогиня единственная по-доброму отзывалась о ее матери.
Рейвен и Блейз тоже были тронуты словами мачехи.
– Посмотрите, Пруденс, – обратилась к пожилой женщине герцогиня. – Это ли не самое роскошное обручальное кольцо в мире?
– Очаровательное кольцо, ваша светлость, – сказала Пруденс Смит с таким видом, словно села на гвоздь. – Однако обручальное кольцо не решает вопроса замужества. Князь еще может передумать.
– Прикусите язык, – сказала графиня, смягчив резкость своих слов улыбкой.
Герцогиня издала гортанный смешок и повернулась к пожилой женщине, наградив ее улыбкой.
– Ставлю тысячу фунтов, что замужество не только состоится, но и принесет князю наследника еще до конца года.
Белл покраснела. Как бы кто-либо не догадался, что она уже беременна.
– Тьюлип, дорогая, ты сегодня еще очаровательнее, чем обычно. – Герцогиня вывела девушку вперед. – Графиня и леди Смит, представляю вам внучку герцога Эссекса.
Графиня наклонила голову.
– Рада познакомиться с вами, Тьюлип.
– Не знала, что у Барта есть внучка. – Пруденс Смит с подозрением оглядывала девушку.
Белл наблюдала за ними, опасаясь, как бы злобная фурия не поранила Тьюлип своим острым языком. Но Белл недооценила девушку.
Тьюлип пристально посмотрела наледи Смит.
– Откуда вам было об этом знать, если вы слушаете только сплетни, – сказала она надменным тоном, подражая герцогине.
Пруденс Смит, прищурившись, посмотрела на девушку.
– Она унаследовала темперамент Барта. Я пойду, с вашего позволения.
Герцогиня Инверари наблюдала, как она уходит прочь.
– Тьюлип, милая, ты подаешь большие надежды. Займите свои места, мои дорогие. Тинкер ждет сигнала к обслуживанию.
Белл оказалась в дружеском окружении. За ее столом, кроме сестер, Тьюлип и графини ди Салерно, сидели Саманта и Регина Казановы, ее будущие золовки.
«Белокурая троица», хоть и пришибленная, бросала в сторону Белл полные ненависти взгляды. Ей казалось, что эта троица, прежде соперничающая между собой, теперь сплотилась и готовит против нее заговор.
После ленча все плавно перекочевали в парадную гостиную, где подавали кофе, чай и десерт. Леди играли в карты, восхищались драгоценностями и делились сплетнями.
Несмотря на торжественное убранство, гостиная выглядела уютной. Одну стену занимали окна от пола до потолка, а две другие – белые мраморные камины. Над одним висел портрет первой герцогини Инверари, над другим – нынешняя герцогиня со своего портрета обозревала гостиную.