Когда кончики его пальцев заскользили по соскам, Белл тихо застонала. Затем он обхватил соски губами.
– Пойдем в постель, – прошептала Белл, гладя ему затылок. – Ну пожалуйста.
Михаил разделся, бросив на пол свою одежду. Затем опустился на колени, прижав губы к ее животу и не спуская с нее глаз.
– Я обожаю тебя, моя княгиня, – произнес он хриплым от страсти голосом.
Эти слова, сказанные от всего сердца, тронули ее до глубины души.
Михаил встал, переплел свои пальцы с ее пальцами и прижал Белл спиной к кровати.
– Я люблю тебя.
Он наклонил голову, изливая всю свою любовь и страсть в безраздельно волнующий поцелуй. Этот поцелуй плавно перешел в другой томный поцелуй, и за ним последовал еще один.
– Я не наврежу ребенку, если…
– Я хочу тебя, – выдохнула Белл.
Михаил осторожно вошел в нее и стал двигаться. Сначала медленно, потом быстрее и быстрее.
Белл двигалась в одном ритме с ним и взлетела на вершину блаженства.
Михаил последовал за ней, и когда спустился, заключил Белл в объятия.
Она закрыла глаза и, положив голову ему на грудь, уснула.
Пробудившись наутро, Белл увидела, что ее муж наблюдает за ней, сидя на краю кровати.
– Сядь и съешь это, – сказал Михаил, протягивая ей ломтик хлеба. – Тогда не будет тошнить.
Белл откусила кусочек хлеба.
– Моя мачеха тебе посоветовала?
– Нет, княгиня, я знал это раньше.
– Думаю, надо рассказать Бесс о ребенке, – промолвила Белл. – Впрочем, тебе виднее.
– Давай скажем. – Михаил протянул жене чашку чаю. – Может быть, нам поехать в поместье прямо сегодня?
– Я бы с удовольствием, – ответила Белл, – но нужно устроить для Бесс еще один вечер чая.
Михаил улыбнулся:
– Как бы ты хотела провести свой первый день после свадьбы? Можно поехать в парк, на пикник, за покупками – в общем, куда пожелаешь.
Она бросила быстрый взгляд на его пах, и соблазнительная улыбка тронула ее губы.
Михаил проследил за ее взглядом.
– И этим тоже можно заняться.
Проведя утро в постели, они решили устроить легкий ленч в бельведере. Бумер подал им бутерброды с огурцом, миниатюрные пирожные, ячменный напиток с лимоном и чай.
– Пруденс и Лавинии отныне путь в этот дом заказан, – произнес Михаил. – Они не появятся без предварительного разрешения. А сегодня и завтра Бумеру не велено их пускать, разве что в случае крайней необходимости.
– Папа! – К ним из сада бежала Бесс.
– Не так быстро! – смеясь, крикнул ей Михаил. Он подхватил дочь и посадил на колени. – Я самый счастливый человек на свете. Рядом со мной мои любимые леди.
– Бесс, хочешь бутерброд с огурцом? – спросила Белл. Девочка покачала головой.
– Папа, а у тебя на лице есть что-то, чем нюхают.
– Правда?
Бесс захихикала:
– Это твой нос, папа.
Михаил рассмеялся:
– Кто тебе сказал?
– Дядя Рудольф. Он сказал, что у тебя есть нюх.
– Я мог бы и догадаться, – сказал Михаил. Бесс засмеялась, когда он смачно чмокнул ее в щеку. – Мы с мамой Белл приготовили для тебя сюрприз. У нас будет ребенок.
Бесс захлопала в ладоши.
– Девочка?..
– Кого Бог пошлет, – ответила Белл.
Бесс нахмурилась:
– Детей приносит аист, а не Бог.
– Бог передаст ему нашего ребенка, – объяснил ей Михаил, – а потом аист принесет его нам.
– А как ребенок выйдет из маминого животика?
Михаил посмотрел на жену:
– Ну, мама Белл?
– Когда я узнаю, сообщу вам, – ответила Белл.
Глава 16
«"Грязный Дик". Один из моих любимых притонов».
Кто удовлетворит его голод этой ночью? Блондинка, брюнетка или рыжеволосая?
Так размышлял он, сидя в темном углу переполненной таверны, что позволяло ему наблюдать, оставаясь незамеченным. Табачный дым, смешиваясь с испарениями тел и запахом джина, оседал на волосах.
Ни одной рыжей. Главным блюдом сегодня будет блондинка или брюнетка.
Решение, решение и еще раз решение.
Он не мог решить, для которой из них эта ночь станет последней. Кто принесет себя в жертву ради его удовольствия?
Интересно, что посоветовала бы его матушка? Та, кто покинет таверну первой, станет объектом его благосклонного внимания.
Губы его растянулись в холодной улыбке. Какая жалость, что здесь нет «белокурой троицы»! Он заплатил бы больше трех соверенов, чтобы волосы какой-либо из них пополнили его коллекцию. К тому же эта троица ничуть не лучше шлюх. В отличие от шлюх перспектива выйти замуж за состоятельного джентльмена набавляла им цену.
Одно плохо – кто-то работает под него. Это плохо. В ближайшей аллее на днях обнаружили пьяного, у которого на груди лежал золотой соверен. Это было послание.
Кто подложил пьяному монету? Что, если это женщина? Восхитительная мысль. Они могли бы охотиться вместе. Жаль, что этого нельзя сделать.
А может, она насмехается над ним? Тогда он накажет ее. Жестоко накажет, если удастся установить ее личность.
Между тем хорошенькая блондинка помахала своим подругам и выскользнула из двери. Он заметил, куда повернула девушка. Допил свой джин и швырнул на стол пару монет. Конечно, не слишком густо. Но он не хотел привлекать внимание. В конце концов, его красивое лицо – тоже фактор риска.
Он встал и направился к двери. Правда, не так быстро, чтобы не насторожить посетителей своей спешкой. Это было бы неразумно.
Выйдя на улицу, он остановился и вдохнул необычно теплый воздух. Идеальная погода для охоты.
Он любил тишину ночи, в тишине его жертва могла слышать его шаги, когда он ее преследовал. Ее страх действовал на него возбуждающе. Подумав об этом, он почувствовал напряжение в паху.
Сначала он пошел в противоположную сторону, но быстро вернулся назад по другой стороне улицы. Кто-то мог наблюдать за ним, а он должен оставаться вне подозрений.
Он не мог подавить смешок. То-то матушка была бы довольна!
«Грязный Дик». Любимое пристанище маньяка.
Ужасная мысль поразила Александра Боулда. Несколько жертв маньяка были обнаружены в аллее вблизи таверны. Констебль мог бы посылать туда каждую ночь нескольких агентов для наблюдения.
Наемный экипаж остановился рядом с толпой, собравшейся у входа в аллею. Александр вышел и крикнул кучеру:
– Жди здесь, я заплачу тебе за простой.
При помощи агентов констебля Александр прокладывал себе путь в толпе зевак. Он поморщился, когда в нос ударил запах джина и потных тел.
Амадеус Блэк стоял в одиночестве, в нескольких шагах от последней жертвы маньяка. Александр представил ужасающую картину, скрывающуюся под одеялом.
– Я отправил Барни за Рейвен, – сказал Амадеус. Затем показал на стоявшего неподалеку мужчину, – Джек Бидсли опознал девушку. Ее звали Опал Боулинг. Я не стал опрашивать его дальше, я дожидался тебя.
Александр обратился к мужчине:
– Расскажите нам о мисс Боулинг.
– Опал перепила всех в «Грязном Дике», – сказал Бидсли. – Целый жилищный массив.
– Мисс Боулинг что, проститутка? – спросил Амадеус.
– Проституция у нас вне закона, – ответил Бидсли, вызвав улыбку у обоих мужчин.
– Опал уходила из таверны одна? – спросил Александр. – Или с кем-то?
Бидсли покачал головой:
– Одна. Около десяти или одиннадцати. – Он посмотрел на куль, лежавший под одеялом. – Но как видно, домой не дошла.
– После нее выходил еще кто-нибудь? – спросил Амадеус.
Бидсли потер щетинистый подбородок.
– Вообще я заметил одного джентльмена. Он весь вечер пил в одиночестве, там, в углу. Этот тип ушел сразу после нее. – Мужчина нахмурился. – Я видел, как он вышел и направился в другую сторону.
– Вы узнаете этого джентльмена, если снова увидите его? – спросил Александр.
– Ну, я не знаю, – перестраховался Бидсли. – Там было темно. Это был шатен, около шести футов ростом. Люсиль должна была разглядеть его лучше. Она обслуживала его.