– Я не побоялась встретиться лицом к лицу с этим чокнутым, – заявила Тьюлип, подбоченившись. – И ни за что не уйду. Разве что вы вытащите меня отсюда силой.
Князья Казановы и герцог Инверари улыбнулись.
– Можете остаться, – согласился герцог после того, как констебль кивнул, – но чтобы не было никаких эксцессов.
Тинкер проводил Уилкинза в кабинет. Сквайр остановился как вкопанный, увидев, сколько здесь собралось народу.
– Садитесь, – предложил Михаил, уступив сквайру место.
Прислонившись к высокому, от пола до потолка, книжному шкафу, Михаил скрестил на груди руки. Он заметил, что Тинкер неплотно закрыл дверь, и подумал, что дворецкий наверняка подслушивает.
– Что за важная информация, сквайр? – спросил констебль Блэк.
– Я хочу сообщить, что знаю маньяка, – заявил Уилкинз, с опаской оглядывая собравшихся. – Но прежде чем назвать его имя, я должен признаться в собственном преступлении. Это я по приказу моей матери порезал лицо Белл Фламбо.
– Ублюдок! – Михаил схватил сквайра и ударил о книжный шкаф. Книги попадали с полок на них обоих. Михаил занес кулак для удара, но старший брат оттащил его от сквайра и крепко держал.
– О нем позаботится закон, – проворчал Рудольф. Михаил порывался высвободиться и убить негодяя. Но в конце концов взял себя в руки.
– Объясните мне, почему ваша мать велела вам ранить мою жену?
– Мама хотела, чтобы Каспер женился на девушке с положением и деньгами, – ответил Уилкинз. – Она знала, что Каспер отвергнет Белл Фламбо, если ее красота пострадает.
– Я требую, чтобы против Карлотты Уингейт возбудили уголовное дело, – обратился Михаил к констеблю.
– Не сомневайтесь, справедливость восторжествует, – пообещал Амадеус Блэк и повернулся к сквайру: – Рассказывайте, что вам известно о маньяке.
Клайв Уилкинз полез в карман и достал плетеный жгут из женских волос – светлых, каштановых, рыжих и черных.
– Я обнаружил это в спальне брата, – сообщил он. – Полагаю, что Каспер и есть маньяк, которого вы разыскиваете.
Александр Боулд показал ему рисованный портрет:
– Это Каспер Уингейт?
– Да, это мой брат, – подтвердил Уилкинз. – Но сейчас вы его не застанете его дома.
– Где в таком случае мы можем его найти? – спросил констебль.
Не успел Уилкинз ответить, как в приоткрытую дверь ворвался Паддлз, сопровождаемый Блейз Фламбо. Она оглянулась, улыбаясь кому-то в коридоре.
– Что тут происходит? Видимо, что-то очень интересное. Потому что Тинкер за дверью подслушивает.
– Барон Уингейт – маньяк, – взволнованно сообщила София.
– Каспер Уизел Уингейт? Вы, должно быть, шутите. – Блейз была ошеломлена.
Тьюлип показала ей рисунок:
– Это Каспер Уингейт?
– О Боже! – побледнев, вскричала Блейз. – Несколько минут назад барон был здесь, в холле, хотел поговорить с Белл. Я отослала его в Сохо.
– Не поцарапай пол, – предупредила Белл сестру. – Давай. Раз, два, три… взяли!
Вдвоем с Рейвен они передвинули стол, установив его напротив французских дверей, выходящих в малую гостиную. Они начали выгружать из буфета хрусталь, китайский фарфор и столовое серебро, готовясь к чистке.
«В мире нет ничего лучше труда, чтобы разгрузить ум от проблем», – подумала Белл, беря чистящие средства и тряпки. Сестры могут смеяться над ней, но с тех пор, как они покинули свою резиденцию в Сохо, ей действительно недоставало хозяйственных дел.
– Михаил тебя любит, – заявила Рейвен. – Ты должна вернуться домой.
Белл посмотрела на сестру долгим пристальным взглядом:
– Откуда ты знаешь, что на самом деле чувствует другой человек?
– Я знаю, потому что я знаю, – ответила Рейвен, заставив Белл улыбнуться.
– Мой муж обязан был рассказать мне всю правду, – возразила Белл. – Признаться, что женился на мне из-за моего шрама, а потом влюбился. А я поверила всей этой чепухе о любви с первого взгляда!
– Если сейчас твой муж тебя любит, – сказала Рейвен, – разве имеет значение первоначальная причина?
– Полагаю, что имеет.
– Ты вернешься сегодня на Гросвенор-сквер?
– Давай сначала сделаем генеральную уборку, – предложила Белл, – а потом вернемся домой.
Рейвен смотрела с таким выражением, словно у ее сестры выросла еще одна голова.
– Зачем самим убирать, если это могут сделать слуги? Надо только попросить папу.
– У меня нет ощущения завершенности, когда хозяйственную работу выполняют другие, – ответила Белл.
– Ах, извини, сестра. – Рейвен закатила глаза. – Не смею разрушать твое ощущение завершенности.
Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. Некоторое время они работали молча.
Мягкий бриз поигрывал французским кружевом на кромке гардин, и комната постепенно наполнялась ароматом роз.
– Расскажи, как идет расследование, – попросила Белл, беря фарфоровую чашку.
– Кроме инициалов К.У. и каштановых волос, – сказала Рейвен, – мы узнали, что маньяк носит ботинки от Марчелло.
– Ботинки от Марчелло?
Рейвен кивнула.
– Я разглядела в кровавых следах уникальный фирменный знак Марчелло.
Белл содрогнулась, и ее затошнило, когда она представила себе, какой страх испытывали жертвы маньяка. Она их хорошо понимала, поскольку ее тоже порезали.
– А теперь, – добавила Рейвен, – маньяк будет щеголять повязкой на левой руке, после того как его укусил Паддлз.
Белл хотела что-то сказать, но в этот момент в дверь постучали.
– Я открою.
Она полагала, что приехал Михаил, вытерла руки и поспешила в холл. Но вместо Михаила увидела Каспера Уингейта.
– Я приходил на Гросвенор-сквер и в Инверари-Хаус, – сказал он. – Блейз послала меня сюда. Я должен поговорить с тобой. Можно войти?
Белл заставила себя вежливо улыбнуться. Она не могла захлопнуть дверь перед его носом.
– Да, конечно. Пройдем в гостиную.
Каспер сел на диван у окна. Белл опустилась в кресло у двери.
– О чем ты хочешь поговорить? – спросила Белл.
В это время в гостиную вбежала Рейвен. Появление барона ее удивило, однако она не подала вида.
– Барон Уингейт, рада вас видеть, – приветствовала его Рейвен. Улыбка оставалась у нее на губах, хотя взгляд плавно переместился вниз.
Белл, наблюдавшая за сестрой, проследила за ее взглядом и увидела перевязанную левую руку барона. Каспер, этот маменькин сынок, маньяк? Уму непостижимо!
– На вас ботинки от Марчелло? – спросила Рейвен. – Я всегда восхищалась вашим безупречным вкусом.
Барон улыбнулся, польщенный похвалой.
– Насколько я понимаю, по части качества вас проинструктировала ее светлость.
– Моя мачеха – кладезь полезной информации, – согласилась Рейвен, – и я восхищаюсь ею безмерно. Кстати, что у вас с рукой?
Уингейт поднял левую руку и посмотрел на повязку.
– Меня укусила собака.
– Тебе больно, Каспер? – Белл с трудом сдерживала дрожь в голосе. Ей хотелось бежать сломя голову. Но бегство лишь подстегнуло бы хищника к охоте.
– Рука действительно пульсирует от боли, – сказал Каспер.
– Я сейчас приготовлю вам чай, – сказала Рейвен. – У меня есть обезболивающие травы. – Не дожидаясь ответа барона, Рейвен покинула гостиную.
Белл мысленно отругала сестру за то, что та оставила ее наедине с убийцей.
– Я слышал, что произошло на балу Уинчестеров, – сказал ей Каспер, как только вышла ее сестра. – Я хочу извиниться за то, что тебя оскорбили.
– На тебе никакой вины нет. – Белл заставила себя улыбнуться.
– А вот и я, – сказала Рейвен, входя в гостиную. Она поставила на стол поднос и подала барону чай. – Белл испекла свое знаменитое «печенье ангела». Угощайтесь, а я еще заварю чай, чтобы настоялся.
Белл опять осталась наедине с убийцей. Ее нервное напряжение достигло предела. А ведь она беременна. Как бы это не отразилось на ребенке. Она отпила чай и поставила чашку на стол, расплескав содержимое – так сильно у нее дрожали руки.