Почему он до сих пор не повторил свою вылазку?
Жиль спрашивал себя об этом уже не раз, приводил себе всякие причины...
Но причина была лишь одна - странное, очень странное обстоятельство, то, о котором он старался совсем не думать: Нор из Запесчанья имел какое-то отношение к буглерам... Как могло получиться, что профессор Норман ди Эвор, пусть даже помолодевший, связался с какими-то буглерами и, возможно, помогал им в их незаконном ремесле, - это было непостижимо. Хотя, конечно, во внешности профессора всегда было что-то пиратское...
Жиль панически боялся буглеров.
Он боялся буглеров с детства. Он родился в порту Ирпаш, где свежи были рассказы о том, как за укрытие буглеров, за одну только нечаянную встречу с буглером ссылали в бессрочную каторгу. И оказалось, впечатления детства не стерлись.
Это случилось как раз в ту ночь, когда он проник в Запесчаный порт. Вернее, это произошло позже, когда шеф выставил его из теплого города, и он очнулся в профессорском саду, один, в темноте, возле песчаной кучи.
В ту ночь он долго шел пешком. Шел, пока на пустынном шоссе его не подобрал запоздалый грузовик. С неба падала холодная сырая пыль, в раскисшие туфли вливалась темная жижа. И сиденье грузовика тоже оказалось сырым. Сначала это его удивило - все-таки над кабиной была ведь крыша... Но мозглая декабрьская мокрота проникала всюду. Шофер зябко жался в разбухшем ватнике. Он осторожно всматривался в черноту, сплевывал, тормозил, вытирая со стекла частые брызги. Но они тут же возникали снова. И тогда шофер доставал из кармана плоскую бутылку, отхлебывал сам и молча протягивал Жилю. После этого с четверть часа оба чувствовали себя сносно. Потом все повторялось сначала. Они едва двигались, ежеминутно рискуя наткнуться на столб или на брошенную у обочины машину. Но шоссе было, видимо, хорошо знакомо шоферу. Грузовик точно поворачивал на неосвещенных поворотах, объезжая невидимые выбоины... Плоская бутылка была уже наполовину пуста. Кабина, шофер, чернота за окном плыли в тусклом закоченевшем тумане. Они плыли и коченели, и казалось, этому не будет конца. Жиль понимал, что этому не будет конца, что так всегда и будет - долгая холодная темень. Он закрывал глаза, чтобы не видеть ее, чтобы передохнуть, и тогда перед глазами возникали ветки - мокрые острые ветки кустов, росших у профессорского забора...
- Приехали. Вылезай.
Они ползли где-то у въезда в Этериу. Грузовик держался в тени. Конечно, Жиль чувствовал и раньше, что с этим грузовичком не все в порядке.
- В город я не ездок. - Шофер говорил шепотом.
Кажется, это были первые слова, которые он произнес. В самом деле, они промолчали всю дорогу! А главное... главное - у грузовика были выключены фары. Ну да, в этом и было все дело. Жиль понял это только тут - невдалеке от освещенной улицы. Они ехали без фар. Весь путь. И сейчас машина медленно двигалась, будто нашаривала дорогу. Она отыскивала самую глубокую тень, чтоб остановиться.
- Спасибо. - Жиль с усилием шевельнул затекшими кистями, протянул шоферу ассигнацию. Тот принял ее, поднес к мерцающему спидометру.
- Дело твое, - процедил он, - а я бы вперед обсушился.
Это было сказано вскользь, как-то между прочим, но Жиль почувствовал всю грязь на своем плаще, клочья разодранных ветками брюк. В самом деле, входить в таком виде в город не так уж приятно.
- Могу дать адресок, - раздумчиво, неуверенно добавил шофер, - тут, за поворотом.
У шофера был простуженный, бесцветный голос, голос человека, который смертельно устал и пока не надеется на отдых. Лица его не было видно. В кабине было темно, а под ватником у шофера торчал еще темный шарф, закрывающий подбородок. За всю дорогу Жиль так и не рассмотрел его, и не знал - стар он или молод, не смог бы узнать при новой встрече. ...Не знал и не хотел бы узнать. Но теперь в словах шофера мелькнула какая-то тень, что-то, что задело Жиля даже сквозь мокрое оцепенение... Конечно, с шофером было не все в порядке: что-то он украл... или перевовил краденое. Сам-то грузовик принадлежал этому парню, - достаточно было видеть его руки, интимно лежащие на руле. Грузовичок украден не был. А вот груз... В самом деле, в кузове за их спинами находился груз. Жиль вдруг почувствовал это всей кожей.
До сих пор он просто сонно качался на сиденье и не задавался вопросом, зачем это грузовичок тащится в мокрую ночь без огней. Но теперь стало ясно - был груз. Это было что-то очень нежное, хрупкое... Именно поэтому руки шофера так обнимали руль... Поэтому и еще потому, что здесь, возле города, могла оказаться полиция. Шофер и грузовичок скрывались от полиции. Они что-то такое везли и скрывались от полиции. И безусловно (именно это и задело Жиля), безусловно шофер считал его товарищем по занятиям. Ну а что еще мог он подумать? Промокший человек в изодранной грязной одежде бредет без фонаря по обочине ночного шоссе. В руках дорогой портфель, а брюки в клочьях, как если бы он прыгал через забор чужой виллы... И действительно, разве он не прыгал? Он перелез через забор профессора, крался, следил, как сыщик. Затем он проник со взломом в чей-то чужой мир. Правда, в конечном счете его оттуда выставили...
Этот вороватый шофер был как будто счастливее... Машина все еще ощупывала глубину тени, не решаясь затормозить. Вдруг под дном раздался глухой удар, затем скрип - они наехали в темноте на какой-то камень. Плечи шофера напряглись, корпус грузовичка вздрогнул, и Жиль обостренным слухом не услышал, а скорее ощутил нежный водяной всплеск...
"Что? Что такое?" - Жиль всем телом резко отклонился от спинки, инстинктивно отстраняя себя от этого страшного дела. Он ощутил ужас при мысли о малейшем соприкосновении со стенкой кузова, на которую так беспечно опирался всю дорогу. Оказывается, она была стеной аквариума! Аквариума! И все это время он спокойно дремал с ней рядом. Господи! Как ярко светит фонарь! И что это мелькает там за углом? Вот-вот. И еще раз. Машина? Нет, для машины свет расположен слишком уж низко. Мотоцикл? Они же ездят на мотоциклах... Все ясно: они выследили грузовичок еще давно, где-то в начале пути. Потом они связались по рации, и теперь ждут его на дороге с крючьями и веревкой... Сейчас... Сейчас они вынырнут из-за угла, наведут автомат: "Выходите!" Водитель не спеша вылезет на подножку. "А тебе что? Особое приглашение?" - "Я тут ни при чем, я случайно, попутчик". - "Отставить разговоры". - "Но я же случайно! Господин шофер, подтвердите..."
Страх сковал Жилю ступни, сдавил горло. Самое лучшее было - скорее выпрыгнуть. Выпрыгнуть на дорогу и бежать, бежать... Но грузовичок все еще шуршал шинами, отыскивая самую глубокую тень. Теперь Жиль был с ним всей душой: всей душой, всем телом он остро, физически жаждал тени. Скорее, скорее в самый темный мрак! Мотоциклов пока не было, не было никого. Но все равно, они могли появиться. Тошнота подступала к губам, он уже ощущал на шее царапающую шершавую веревку, чувствовал, как вытянутся и хрустнут шейные позвонки... Но в то же время острое, как боль, чувство заставило его повернуться, быстро вплотную придвинуть свое лицо к лицу шофера. Вот оно - лицо героя современных мифов, чудовищно смелого человека, этого смертника. Их называют словом "буглер", коротким, как удар ветра... Жесткие сухие черты, пренебрежительная, какая-то сплевывающая злоба. Этот человек явно понял, что Жиль знает. Понял, прикинул - не огреть ли его чем-то тяжелым, затем распахнул дверцу:
- Смотри не обкакайся.
На грузовичке не было ни единого огонька, даже опознавательного огонька сзади...