В комнате было два кресла – тяжелые, широкие, без обивки. Пауэлл осторожно присел и обнаружил, что кресло соответствует форме тела и очень удобно.
– Ну, что скажешь? – спросил Пауэлл.
– Держу пари, что у этого Мозга воспаление мозга. Пошли отсюда.
– Неужели ты не хочешь его осмотреть?
– Уже осмотрел. Пришел, увидел и ушел. Рыжие волосы на голове Донована ощетинились.
– Грег, пойдем отсюда, Я увольняюсь. Я уже пять секунд как не состою служащим фирмы, а посторонним вход сюда воспрещен.
Пауэлл снисходительно улыбнулся и погладил усы.
– Ладно, Майк, закрой кран и не выпускай в кровь столько адреналина. Мне тоже вначале было не по себе, но теперь все в порядке.
– Все в порядке, да? Это как же все в порядке? Взял еще один страховой полис?
– Майк, этот корабль не полетит.
– Откуда ты знаешь?
– Мы с тобой обошли весь корабль, верно?
– Да, как будто.
– Поверь мне, весь. А ты видел здесь что-нибудь похожее на рубку управления, если не считать вот этой каютки с единственным иллюминатором и единственной шкалой в парсеках? Ты видел какие-нибудь ручки?
– Нет.
– А двигатель ты видел?
– Верно, не видел!
– То-то, Пойдем, Майк, доложим Лэннингу.
Чертыхаясь и путаясь в коридорах, выглядевших совершенно одинаковыми, они направились к выходу и в конце концов выбрались в короткий проход, который вел их к выходной камере, Донован вздрогнул.
– Это ты запер, Грег?
– И не думал. Нажми-ка на рычаг!
Рычаг не поддавался, хотя лицо Донована исказилось от натуги, Пауэлл сказал:
– Я не заметил никаких аварийных люков. Если что-то здесь неладно, им придется добираться до нас с автогеном.
– Ну да, а нам придется ждать, пока они не обнаружат, что какой-то идиот запер нас здесь, – вне себя от ярости добавил Донован.
– Вернемся в ту каюту с иллюминатором. Это единственное место, откуда мы можем подать сигнал.
Но подать сигнал им так и не пришлось.
Иллюминатор в носовой каюте был уже не небесно-голубым. Он был черным, а яркие желтые точки звезд говорили о том, что за ним – космос.
Два тела с глухим стуком упали в два кресла.
Альфред Лэннинг встретил доктора Кэлвин у своего кабинета. Он нервно закурил сигару и открыл дверь.
– Так вот, Сьюзен, мы зашли очень далеко, и Робертсон нервничает. Что вы делаете с Мозгом?
Сьюзен Кэлвин развела руками.
– Торопиться нельзя. Мозг стоит дороже, чем любая неустойка, какую нам придется заплатить.
– Но вы допрашиваете его уже два месяца.
Голос робопсихолога не изменился, и все-таки в нем прозвучала угроза:
– Вы хотите заняться этим сами?
– Ну, вы же знаете, что я хотел сказать.
– Да, пожалуй, – доктор Кэлвин нервно потерла ладони, – Это нелегко. Я пробовала так и эдак, но еще ничего не добилась. У него ненормальные реакции. Он отвечает как-то странно. Но до сих пор мне не удалось установить ничего определенного. А ведь вы понимаете, что, пока мы не узнаем, в чем дело, мы должны действовать очень осторожно, Я не могу предвидеть, какой вопрос, какое замечание могут… подтолкнуть его за грань, и тогда… тогда мы останемся с совершенно бесполезным Мозгом. Вы хотите пойти на такой риск?
– Но не может же он нарушить Первый Закон.
– Я и сама так думала, но…
– Вы и в этом не уверены? – Лэннинг был потрясен до глубины души.
– О, я ни в чем не уверена, Альфред…
Внезапно прозвучал громкий сигнал тревоги. Лэннинг судорожным движением включил связь и замер, услышав задыхающийся голос.
Потом Лэннинг произнес:
– Сьюзен… Вы слышали?.. Корабль взлетел. Полчаса назад я послал туда двух испытателей. Вам нужно еще раз поговорить с Мозгом.
Сьюзен Кэлвин заставила себя задать вопрос спокойным тоном:
– Мозг, что случилось с кораблем?
– С тем, что я построил, мисс Сьюзен? – весело переспросил Мозг.
– Да. Что с ним случилось?
– Ничего. Два человека, которые должны были его испытывать, вошли внутрь. Все было готово – ну, я и отправил их.
– А… Что ж, это хорошо. – Она дышала с трудом. – Ты думаешь, с ними ничего не случится?
– Конечно, ничего, мисс Сьюзен. Я обо всем подумал. Это замечательный корабль.
– Да, Мозг, корабль замечательный, но как ты думаешь, у них хватит еды? Они не будут терпеть никаких неудобств?
– Еды хватит.
– Все это может на них сильно подействовать, Мозг. Понимаешь, это так неожиданно.
Но Мозг возразил:
– Ничего с ними не случится. Им же должно быть интересно.
– Интересно? Почему?
– Просто интересно, – лукаво объяснил Мозг.
– Сьюзен, – лихорадочно шептал Лэннинг, – спросите его, связано ли это со смертью. Спросите, какая им может грозить опасность.
Лицо Сьюзен Кэлвин исказилось от гнева.
– Молчите!
Дрожащим голосом она обратилась к Мозгу:
– Мы можем связаться с кораблем, не правда ли, Мозг?
– Ну, они вас услышат. По радио. Я это предусмотрел.
– Спасибо. Пока все.
Как только они вышли, Лэннинг набросился на нее:
– Господи, Сьюзен, если об этом узнают, мы все пропали. Мы должны вернуть этих людей. Почему вы не спросили прямо, грозит ли им смерть?
– Потому что именно об этом я и не должна говорить, – устало ответила Кэлвин. – Если существует дилемма, то она связана со смертью. А если внезапно поставить Мозг перед дилеммой, он может не выдержать. И какую пользу это нам принесет? А теперь вспомните: он сказал, что можно с ними связаться. Давайте попробуем – узнаем, где они находятся, вернем их назад. Хотя они, наверное, не могут сами управлять кораблем: Мозг, вероятно, управляет им дистанционно. Пойдемте!
Прошло немало времени, пока Пауэлл наконец не взял себя в руки.
– Майк, – пробормотал он, еле шевеля похолодевшими губами. – Ты чувствовал какое-нибудь ускорение?
Донован тупо посмотрел на него.