Стоя у плиты, Шерил нарочито громко гремела кофейником. Наполняя его, она с таким раздражением крутанула кран, что обрызгалась с ног до головы. О черт! — ругнулась она про себя и, поставив кофейник на огонь, обхватила голову руками, стараясь успокоиться и попытаться рассуждать здраво. Пусть любопытная гостья и обладает обходительностью носорога, но ведь она не виновата, что собеседница попала в сложное положение и не может найти из него выхода… Шерил приготовила кофе и, состроив самую очаровательную улыбку, вышла в гостиную с подносом.
Гости были заняты беседой. Выпив кофе, они вскоре неторопливо стали откланиваться. К этому времени Шерил, у которой улыбка словно приклеилась к лицу, подумала, что если бы они не ушли сейчас же, то она запустила бы в кого-нибудь кофейником.
Она до конца исполнила роль радушной хозяйки и, стоя у двери, махала рукой гостям, в то время как Гари провожал их до машин. Едва захлопнулась дверца последнего автомобиля, Шерил взбежала наверх и шмыгнула в ванную, где стала срывать с себя одежду, ожесточенно швыряя вещи на пол, а потом, почувствовав неожиданное облегчение, прислонилась к стене и дала волю слезам.
— Шерил! — Она чуть было не подскочила от неожиданности. Это пришел муж и тихо постучал в дверь ванной.
— Минуточку! — поспешно отозвалась она, стараясь, чтобы ее голос звучал спокойно; наскоро смыла с лица поплывшую косметику, причесала волосы, собрала разбросанную одежду и вышла в спальню.
Гари выключил верхний свет и начал раздеваться. На мгновение Шерил задержалась в дверном проеме. Контуры ее полуобнаженной фигуры четко обрисовались на фоне светлого прямоугольника. Муж пристально посмотрел на нее, но она поспешно выключила свет, бросила платье на стул и стала рыться в ящике комода. Выдернув оттуда старые джинсы и рубашку, Шерил пошла к двери.
— Куда ты?
— Пойду приберусь внизу.
— Там уже убрано.
— Ты все убрал сам? — недоуменно спросила Шерил. — О, милый, ты не должен был этого делать.
— Ерунда! Иди ложись, дорогая.
Когда они оказались рядом, Гари обнял ее и поцеловал. Шерил ответила, но, когда он потянул с ее плеч комбинацию, она отвернулась:
— Нет, я не хочу!
— Шерил? — Гари был поражен. В первый раз за пять лет жена отказала ему.
Неожиданно она разозлилась. Неужели он не может понять, как ей плохо? Почему решил лезть в политику, лишив ее возможности рассказать всю правду?
— Что случилось, дорогая? — продолжал недоумевать Гари.
— Не трогай меня! — Шерил с отвращением оттолкнула его руку. — Оставь меня в покое! Я же сказала не хочу! — И она отодвинулась к краю постели.
Последовавшая напряженная тишина была нестерпимой. Ее гнев тут же куда-то испарился. С ужасом, от которого у Шерил сжалось сердце, она поняла, что не права. Пошарив в темноте, поймала и сжала руку мужа.
— Боже мой, дорогой, прости меня! — Шерил громко разрыдалась.
— Что с тобой, радость моя? — Гари тут же обнял ее, желая успокоить.
— Это… — Она уже была готова рассказать обо всем, но мужество оставило ее. — Все оттого, что я очень устала, — ответила она, и это действительно было правдой.
— Моя бедная девочка! Я никогда не стал бы устраивать званый ужин, если бы знал, чего он будет тебе стоить. Прости!
— Дело не в этом. Ты не виноват! — лепетала Шерил сквозь слезы.
Она чувствовала, что ее жизнь отныне бесповоротно изменилась. Ни уже не быть прежней счастливой и беспечной женщиной.
5
В понедельник утром зашла Дороти, чтобы, выпить чашечку кофе.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросила она. — У тебя неважный вид.
— Благодарю за комплимент! — язвительно ответила Шерил.
Но ее тон совсем не смутил Дороти. Она как ни в чем не бывало предложила:
— Ты знаешь, что я член общественной комиссии теннисного клуба. В ней освобождается одно место. Я предложила тебя.
— Нет уж, спасибо!
— Почему нет? Ты отлично справишься! — Дороти посмотрела ей в глаза.
— Извини, дорогая, но я не хочу.
Подруга удивленно подняла брови, однако догадавшись, что настаивать бесполезно, решила перевести разговор на другую тему.
— Как прошел ужин? Было хоть немного весело?
— Шутишь? Настоящая мука, а не ужин! Мужчины все время только и говорили о политике. Скука смертная…
— Ну а Гари? Он не пытался поговорить о чем-нибудь поинтереснее?
— Он старался, да и я пыталась что-то сделать, но, кажется, мужчин ничего не интересует, кроме их дел.