...Месяцем раньше, в отделе по борьбе с таможенными правонарушениями Московской автогрузовой, он занимался расследованием таможенных правонарушений. В марте, как раз перед его переводом, было возбуждено дело о нарушении таможенных правил в отношении одиннадцати фур с бренди.
Машины были арестованы и препровождены на таможенный склад, но вскоре некий господин Еропкин, действующий по доверенности отправителя, приехал за товаром с распиской и постановлением о прекращении дела на законных основаниях, выданным Таможенным комитетом России. В объяснительной части говорилось, что Белгородская таможня поздно получила указание об оформлении таможенного отношения, поэтому груз был неправильно оформлен. В резолютивной части постановлялось оформить груз в таможенном отношении и выдать грузополучателю. Вот так-то.
Это было последней каплей. Тогда-то Юрий Алексеевич и подал рапорт о переводе, не выдержав давления. Груз отдали получателю, а тот перевез его в Можайск, на другой таможенный склад.
Спрашивается, если товару обеспечена зеленая улица, то какой смысл перевозить его на соседний, тоже таможенный склад и оставлять там на несколько недель?
Данилову разрешили перевод, но при условии, что это произойдет только после того, как он доведет дело до конца и избавится от груза. А груз в это время начинают партиями отправлять грузоотправителю, обратно в Болгарию. Болгарский товар был. Получатель в Москве якобы отказался от товара по причине задержки. Этот Еропкин начинает организовывать вывоз товара партиями обратно в Белгород на границу. Но по оперативным данным стало известно, что груз повезли не к границе, а по направлению к Москве. Одиннадцать фур путешествовали по трассе, как "летучие голландцы", и таможенники не могли ничего сделать. Двенадцатую фуру вообще потеряли. Василий Николаевич Лещев взгрел своих, но толку-то?
На ночном перегоне недосчитались. Оперативники, не обнаруживая себя, проехали вдоль колонны трижды: пет двенадцатой фуры. Как это могло произойти, когда машины и полдня не проехали от Можайска, остановились на ночлег, а всю дорогу за ними пригляд был, неизвестно.
Огромная фура сгинула.
Болгарские сигареты были маркированные. Что это значит на языке оперативников? А значит это, что вместо травки под названием "табак" в сигаретках везли совсем другую травку, и каждая пачка, чтоб не перепутать, внутри на склейке картонной коробочки промаркирована красным кружочком размером с конфетти. С марихуаной сигаретки, а везли их так, чтобы при передаче арестовать получателей. Ведь доставщик, а точнее простой водила, шофер транспортной организации - он может ни сном ни духом не ведать, что за товар везет. Он выполняет свою работу. Проморгали фуру одинцовские таможенники. Теперь начальство и само поторапливало Данилова перебраться в Одинцово, помочь коллегам.
Юрий Алексеевич теперь подошел к этому делу с другой стороны. Как оформлена передача на складе? Кто получал, кто выдавал?
Вызвал Юрия Алексеевича заместитель начальника по оперативной работе. Велел не тратить рабочее время на дело, которое уже прекратили.
А какая последующая работа бывает лучше предыдущей? Не бывает такого, так же как с женами.
Тут наступила пора войны компроматов в российской прессе. Кто только на кого грязь не лил через информационные каналы! Четвертая власть стала походить на мусоропровод. Произошло какое-то шевеление в Таможенном комитете, это почувствовали все. Началась суета. Перестановки на среднем уровне. Вызвали и Данилова в управление Комитета по борьбе с таможенными правонарушениями, в Москву на Пречистенку.
В светлом, богато отремонтированном кабинете Юрия Алексеевича принял заместитель начальника управления, бывший военный контрразведчик. Со светлым пушком на лысеющей голове, сам квадратный и одновременно крепкий, как штангист, он ласково улыбнулся Данилову, протягивая руку:
- Ну что там у вас происходит?
Данилов боком втиснулся между столом и спинкой стула, пожал плечами:
- Что вас интересует?
- Ты извини, что тебя сдернули, полномочия сдавать пришлось?
- Ладно...
- Тебе нужно принять участие в задержании нескольких фур. Блуждают, понимаешь, по области, надоели. Товар контрабандный, а мы только выхлопные газы от этих фур нюхаем, мистика просто. Нужно возглавить задержание.
- Откуда они? Какой товар?
- Товар контрабандный, сигареты болгарские.
Данилов исподлобья взглянул на начальника.
Напряженно спросил:
- Маркированные?
- Маркированные.
- Где они сейчас? - уточнил Данилов.
- Похоже, едут из Белгорода, но вторично, так сказать, обманный маневр. Помнишь, у тебя в Московской автотранспортной таможне было дело о двенадцати фурах? Кротов из Комитета его прекратил...
- А как же.
- Так это они и есть, теперь ясно?
Данилов почесал подбородок.
- Ты фамилию Еропкин помнишь?
- Еропкин? В деле была такая фамилия, но я тогда непосредственного участия не принимал.
Читал потом.
- Вот этот самый Еропкин везет груз обратно. Это неточные данные, но похоже.
Данилов получил от начальства задание найти и арестовать фуры. В его подчинение передали отряд быстрого реагирования, три экипажа, службу наружного наблюдения ФСБ, а в качестве подстраховки - аналогичную службу управления по борьбе с организованной преступностью УВД Белгородской области - двух старших оперативников, идущих на своей машине за фурами и только изредка выходящих на связь. Ну и Лещева, конечно, хозяйство с его ребятами.
Номер машины оперов в данный момент был неизвестен, он все время менялся, они сами должны были выйти на Данилова уже в Московской области. Тяжеловато было этим операм - на одной и той же машине "пасти" контрабандный груз, да еще и с наркотиками от самой границы - бешеный риск. Физиономии свои засветить очень легко, да и машину не будешь красить после каждого перегона. Но важно было, очень важно было узнать покупателя.
Группа, возглавляемая Даниловым, подъехала в район деревни Чулково в среду, в полдень. В двадцати метрах от леса - пост БД Д. День солнечный, весна на сносях, того гляди хлынет все, прорвет плотины зимние - польется тепло, взорвутся почки зеленью, возликуют птицы, зашумят весело реки. Юрий Алексеевич в минуты душевного покоя был романтиком. Теперь же он отложил на соседнее сиденье журнал знакомств, вышел из машины, потянулся и, вдохнув всей грудью прохладный солнечный воздух, ощутил такую знакомую щекотку в солнечном сплетении, словно через минуту должен выходить на сцену. Никакого покоя. "Покой нам только снится". И, увы, сквозь кровь и пыль...
Свои машины оперативники задвинули дальше в лес, благо грунтовая дорога сразу за постом БДД поворачивала за деревья. На всякий случай оставили на стоянке за постом одну машину - Ярового, заместителя начальника 8-го отдела управления экономической контрразведки ФСБ. Его дело - садиться в седло, сразу после таможенной проверки груза, ехать за фурами, "пасти-выпасывать" дальше.
Только пока ждал Юрий Алексеевич свои фуры, Яровой со своей наружкой исчез куда-то, а через два часа появился у поста, но уже вдребадан пьяный. Юрию Алексеевичу тогда померещилось, что опьянение Ярового было отчаянным, намеренным что ли, показным, чтобы он понял:
вся ответственность на нем, на Данилове. А фурами на горизонте и не пахло. У Ярового, следившего за дорогой трезвым краем глаза, хмель начинал выветриваться, его сотрудники храпели в машине, а фуры и не думали показываться на пустой широченной трассе. Начинало темнеть.
СЕРАФИМОВА
Жила Нонна Богдановна одна в небольшой однокомнатной квартире на Чистых прудах, за "Современником". Все в ее доме говорило о любви к одиночеству и творческой натуре хозяйки.
Она своими силами отремонтировала и оклеила комнату и кухню, придумав композиционное решение с обоями двух разных орнаментов, украсила коридор глиняными куклами на веревочках, а кухню - луковичными гирляндами и несколькими лентами живых традесканций.