Последующая мысленная гримаса возникла импульсивно: «Мы „пушечное мясо“ на острие науки, государственных доктрин и политических интересов. Всё в куче».
За спиной затопало, пыхтя – кто-то торопился.
– Товарищ командир, там!..
Сунулся назад в рубку и, уже переступая комингс, почувствовал загулявшую под ногами качкой палубу. И ещё – затылком, боковым зрением!.. – оглянулся…
Накатило на миг (миги!) – отдалив перспективу, за что цеплялся глаз… точно бинокль перевернуть, и… колыхнув кровяным прибоем в голову, вернуло обратно, неповторимой оптической иллюзией.
Серые краски сменились на… серые. Но это был уже другой оттенок. Живой. Появились запахи, хлынув в ноздри морским – солёным, йодистым. Стылым.
Тело наконец взбунтовалось на резкое климатическое изменение – только теперь ощутил, как кожа в безрукавке форменной «тропички» пошла мурашками.
Корабль подхватили серьёзные, бьющие в скулу накаты, горизонт раздался в стороны, явив неприветливый, увитый белыми барашками волн океан.
– Вот значит как. Мрачная Дева Атлантика, – каким-то чутьём, но почему-то убеждённый, что это именно она.
Крейсер шёл, едва выдерживая пять узлов, соблюдая полное радиомолчание, РЛС в режиме пассивной локации – всё для мер предосторожности, в целях по возможности не «светить» себя… где бы они ни объявились.
Единственное, что было в работе, это ГАС[12] – тоже на предмет безопасности – на случай под-водных сюрпризов. Например, рифов или отмелей.
В каких во́дах – в море или в океане окажется киль корабля, оставалось только гадать (немного говорливая уверенность товарища учёного не внушала уверенности, скорей давала пищу для сомнений), но желательно, чтобы подальше от чужих и недружественных берегов.
…Услышал:
– Товарищ командир, думаю, вам будет любопытно послушать радио! Не понимаю, ерунда какая-то…
«А вот теперь момент истины!»
Корабль обрёл опору. В настоящем. Он – нет. Уверенности, тем более спокойствия, и до того не было, теперь и подавно. Прошли ли тут те три года, что прошли там в СССР? Или потоки времени рассогласованы? Или вовсе разнонаправлены, почему бы нет? То, что синхронизации по датам от Рождества Христова нет и в помине, так это уже было понятно по переходу «Петра», когда их из поздней осени – в весну. И по годам – никакой математической закономерности.
«Надо было всё же проинструктировать радиста более предметно. Лучше уж какое-никакое плохонькое объяснение, чем никакое вовсе. Чтобы сразу имел представление, с чем предстоит встретиться. Ну да ничего. Сейчас разберёмся».
Экивоки неизбежности
Скрепя сердце, сердцем скрипя – оно чуяло – «сердцем чую», стуча в груди…
Быстрые решения…
– Док! Мы можем обратно?! – первая реакция на услышанное в наушниках.
В наушниках: всё новостное поле радиоэфира акцентировалось на одной теме – войне!
Пойманный на устойчивой волне диктор национального канала США бравадной скороговоркой (трудно поддающейся быстрому переводу) разглагольствовал об успехах американских ВМС против Японии на Тихом океане и… ничего конкретного – боевые действия за атоллы и какие-то острова Филиппинского архипелага с малоговорящими (кто не в теме) названиями.
Поиск дальше по шкале приёмника шипением и прорывами морзянки остановился на другом англоязычном, где, наконец, как само собой разумеющееся проскользнула так необходимая дата: «…сегодня на двадцатые числа октября 1944 года войска под командованием фельдмаршала Монтгомери ведут упорные бои общим направлением на запад и центр Германии…»
Тысяча девятьсот сорок четвёртый! И этим всё сказано!
За кормой не просто мили – годы… и извивы невообразимых путей-дорог – из реальности – к пугающим альтернативам. Мироздание сыграло по своим правилам, по бог знает каким законам неумолимой и безжалостной физики, клацнуло челюстью и осклабилось, спустив их по ветке времени ещё на… четыре десятка лет! Вот так!
Во как!
Быстрые решения… но выуживая из диапазона Москву со сводкой Советского Информбюро, первым был простой и честный посыл: «В ВОВ?[13] Но почему тогда не в „сорок первый“, по закону-то – жанра?»
Впрочем, ужимки недоумения отступали, находя и в данном варианте вполне рациональные зёрна: уж насколько теперь всё становилось запутанным с этими переходами, но определённо не поспоришь – для СССР 1944 года крейсер, напичканный опережающими даже на десяток лет вперёд оружейными системами, несомненно, был бы хорошим технологическим заделом. И не только.