[***] — Вам ли, девочкам, крови бояться?
[***] — Что это с пострадавшей делала?
[**1] — Артерию ей пережала, чтобы от потери крови не умерла.
[&*1] — Охранник по-хамски с прохожим поступил.
[**2] — Ничего хамского. Куда он так летел с разгону? Агдан на голову хотел упасть?
[***] — Всего-то автограф хотел взять. В руке какая-то бумажка с ручкой была.
[**2] — Во-первых, Агдан автографы сейчас не даёт. Только через кафе сестры и наш клуб. А во-вторых, головой думать надо, а не задницей. Тут люди умирают, а этому автограф приспичило.
[***] — Не знаю, я тоже бы не удержался…
[**2] — Да у неё ещё и руки в крови. Она уже потом их ополоснула (на видео есть момент, когда охранник поливает руки Агдан минеральной водой из бутылки, с рук стекают розовые струйки).
9 августа, вторник, время 08:35.
Агентство «Music Modern», кабинет Агдан.
— Хорошо, госпожа СунСиль, я могу принять вас прямо сейчас. Дела у меня всегда есть, но ближайшие можно сдвинуть.
Кто молодец? Я — молодец! Мне помогает старательно в последнее время взращиваемое нахальство. Корейские традиции вынуждает. Уж больно мне не нравится кланяться на каждом шагу. И что для этого нужно? Решение тривиально. Чем выше ты в иерархии, тем меньше тебе приходится сгибать спину.
Молодец я потому, что вовремя совершила манёвр. Как только эта самая СунСиль, президент какого там фонда «Национальной культуры республики Корея» заявила, что желает меня видеть и когда я могу подъехать, в этот момент и залепляю ей, что «могу её принять». Если ЕЙ так надо, — этот контекст изо всех сил постаралась вложить в интонацию.
Но не с детьми общаюсь, а с опытными и матёрыми.
— Да, госпожа Агдан, — таким же медовым голоском продолжает госпожа СунСиль, — немедленно высылаю к вам свою помощницу…
Э, нет, родная! Тут ты меня тоже на кривой козе не объедешь. Научена. Уровни должны соответствовать.
— Так даже лучше, госпожа СунСиль, — возвращаю ей сладчайший тон. — Ваша помощница в любой момент может встретиться с главным менеджером агентства, госпожой ЁнЭ.
— Нет-нет, встреча нужна с вами, госпожа Агдан, — медку убавляется, но не до полного отсутствия.
— Это вам решать, госпожа СунСиль, — ласково. — Хотите встретиться со мной, приезжайте. Надо обговорить нечто второстепенное — присылайте помощницу.
Соглашается. Миленько прощается, хотя жду от неё скрипа зубами. Всё очень просто, но просто, только если знать. Вопрос, кто к кому приезжает, совсем не мелкий. Это вопрос статуса, занятие позиций перед разговором. Снизу ты встанешь или сверху. Если я по вызову этой мадам срываюсь с места и мчусь к ней, сразу ставлю себя на ступеньку ниже. Условно говоря, я ей должна кланяться, а не она — мне. Равный тоже может навестить равного по статусу, если ему что-то нужно. Если я кому-то нужна, у меня преимущество. Тогда даже равный должен мне кланяться. А мне можно просто кивнуть. Или поклониться так же, если статус гостя всё-таки выше или он по возрасту старше.
Кстати, что за мадам? Где-то что-то и краем уха слышала, но ничего определённого. Применяю один базовых принципов жизни, если чего-то не знаешь, спроси того, кто знает.
— Ты не в курсе? — удивляется в телефоне голос ЧжуВон и кратко вводит в курс дела. Так-так, подружка президентши, своего рода «ночная кукушка», а значит, влиятельная дама.
Ну, раз влиятельная, то надо напрячь ДжиХён. И ЁнЭ.
Через час.
Этот час секретарши и ЁнЭ шуршали и суетились. Мне настоящей работой заниматься надо. Агентство формирует базу данных айдолов всех уровней, включая трейни и даже кандидатов в трейни. Без проблем данные получены только от FAN и целого ряда мелких. Ещё три музыкальных корейских кита отмалчиваются. Потому этот час посвящаю переговорам с Чо СуМаном.
Саджанним Чо СуМан позволяет себя уговорить. А вот тут я маху дала. Буквально за несколько минут до этого не позволила себя объегорить, а с Чо СуМаном… быстро исправляюсь:
— Саджанним, вы поймите, я вам лично звоню в силу наших особых отношений. И я вас не уговариваю, а предлагаю. Взаимовыгодную форму сотрудничества. И у меня к вам просьба. Не сочтите за труд переговорить с вашими коллегами из JAP и YG. Предупредите их о том, что уж их-то я уговаривать не планирую. Не откликнутся, пусть потом кусают локти.
Пообещал. Замордовали меня эти корейские национальные танцы с бесконечными поклонами. К примеру, Икута-сан без долгих разговоров всю свою базу скинул. По всем странам. Вот это по-настоящему деловой человек.
Это наша фишка, особое место в нише шоу-бизнеса. Возможно, не только национального. Моё агентство не станет делать ставку на собственных айдолов. Возможно, мы ими обзаведёмся, но главное направление — не они. Мы будем работать с чужими айдолами. Они будут зарабатывать, агентства будут зарабатывать, а мы иметь свой законный прОцент. Десять процентов прибыли с Икуты, те же десять процентов, но уже доходов, с корейцев. С опоздавших буду драть пятнадцать. Любопытный может спросить, почему с корейцев больше беру? Ответ элементарен: в розницу — дороже. У них рынок узкий. И вообще, пусть и этому радуются, мне-то одного Икуты по горло хватит.
— Госпожа СунСиль! — торжественно объявляет ДжиХён. Мерзавка! Почему в её прекрасных очах нет и доли ехидства? Или только я его достойна?
Не уступая голосу ДжиХён в торжественности, вплывает мадам СунСиль. Приятной наружности, среднего роста и средней же полноты, возрастом на пороге аджумности. Встаю, выхожу из-за стола, ожидаю, склонив голову набок. Первый ход за ней. Меня начинают развлекать и забавлять национальные игры.
Мадам тоже замирает в лёгком замешательстве. Надо признать, быстро решает. Кланяется. С натяжкой это можно назвать поклоном, жест вежливости, не более. Хорошо, как скажешь. Кланяюсь ровно так же, но на волосок меньше. Невооружённым глазом не заметишь.
— Прошу вас, мадам СунСиль! — приглашающий жест в сторону самого шикарного кресла. — ДжиХён, меня ни для кого нет! И кофе нам!
Прекращаю издеваться над гостьей, не возвращаюсь за своё место, сажусь в такое же кресло по другую сторону столика.
— Мадам? — изгибает вопросительно бровь СунСиль.
— Француженкам свойственен особый шарм, — любезно поясняю я, — увидев вас, я почему-то вспомнила о Франции. Но если вам неприятно…
— О, нет-нет, госпожа Агдан, если вам так удобнее… — мадам СунСиль поневоле расцветает.
Первый раунд за мной. Собеседница размягчёна и расслаблена. Ей сейчас будет очень трудно мне возражать. А уж на обертона перейти и вовсе невозможно.
Входит ДжиХён с подносом. Тоже молодцы. Успели по своим каналам, — вот новость для меня, что у секретарш есть собственная информационно-разведывательная сеть, — узнать, какой сорт кофе предпочитает мадам. Я так-то чай больше люблю, но за компанию могу и кофе отравиться… а вот так раскачивать бёдрами ни к чему! Вот зараза, аж мадам засматривается.
— Итак, мадам, — выбираю момент перед тем, как в чашке показывается дно.
— Я президент фонда «Национальная культура». Фонд создан при президенте республики, его предназначение в продвижении идей Халлю во всём мире…
Благожелательность моей улыбки тщательно маскирует веселье. Глобальные замашки маленькой странишки, кхе-кхе…
— Об этом рассуждают многие, но конкретного никто ничего не делает…
А вот это ты зря, мадам! Моя улыбка становится вежливой. Пожалуй, надо её поправить.
— Простите, мадам СунСиль, но это не так. Лично мне дали не так давно медаль за продвижение корейской культуры в других странах.
— О-о-о, простите, госпожа Агдан. Я всего лишь хотела сказать, что все эти усилия, часто успешные, носят неорганизованный характер.
Пела сладкие песни она ещё минут пять. И в какой-то момент речь заходит о деньгах.
Всё по пословице: помяни чёрта и он появится. Стоило только мне публично сказать, что мне ничего не известно о коррупции в государственных органах, так она сама ко мне является.