В ответ опять гневное высверливание во мне дыр.
— Вы же хотите успокоить общество, госпожа президент? Для этого мне надо знать всё. Вы же сами сказали о моей неосторожности. А как я проявлю осторожность, если не буду знать, что и откуда может появиться?
Удаётся убедить! ГынХе находит и пододвигает ещё один листок. Список. Заявка-просьба на встречу с президентом со списком. Внимательно читаю. Сначала большая тройка чеболей, потом пропуск и до десятка крупных компаний, но из второго ряда. «See group» отсутствует.
— Всё, госпожа Агдан, — закругляет встречу ГынХе, когда я отрываю взгляд от бумаги, — идите и работайте. Не подведите меня. И чтобы сегодня же…
— Завтра, — поправляю я уже стоя.
— Сегодня! — глаза ГынХе снова загораются гневом.
— Завтра будет намного лучше, госпожа президент, — спокойно объясняю я. — Законы шоу-бизнеса, про них всегда надо помнить. Сегодня будет интригующий анонс, публика заинтересуется, примолкнет, шум стихнет. А главный удар я нанесу завтра.
Президент молчит. Прохожу немного, поворачиваюсь.
— Но проблему всё равно надо решать, госпожа президент. Не сочтите за наглость, но сейчас самый удобный момент для парламентской инициативы. Предлагаю изучить этот вопрос со всей тщательностью и объявить о разработке проекта соответствующего закона.
«Иди уже!», — машет рукой ГынХе. Иду, иду…
— Иначе вас оппозиция опередит, госпожа президент… — ловко исчезаю за дверью, а то у неё глаза такие, что вот-вот чем-нибудь в меня метнёт. Совсем что-то я обнаглела, советы президенту даю. А с другой стороны, будем честны, она временами удивительный тормоз. Сама запросто не сообразит.
По краю, вообще-то, хожу. Подсказать начальнику сильный ход не такая уж хорошая идея, если вспомнить о корейском менталитете. Если проигнорирует, точно останешься виноватым. Ведь он почувствует, что подчинённый умнее его, а по корейским обычаям так не должно быть. Если воспользуется советом, смотри выше: идея подчинённого сработала. Тут только один выход: когда инициатива принесёт плоды, убедить начальство в том, что ты ни при чём. Это он, начальник, сам придумал, а я просто напомнила.
На выходе отзваниваюсь. Сначала ЁнЭ, затем ЧжуВон. В агентство я сегодня могу и не попасть, на телеканале придётся весь день пыхтеть. Умучилась я с этим руководительством и большой политикой, работать по-человечески некогда…
10 августа, среда, время 20:10.
Особняк Агдан.
Сижу по-турецки на диване, пялюсь, словно типичная домохозяйка, в телевизор. СунОк рядом, мы с ней после занятий даже в душ не сходили и не переоделись. Она только халат накинула, а я так. В закрытом купальнике и гетрах. Мама время от времени поглядывает с лёгким осуждением. Это она на автопилоте корейских традиций. Вот будь онни замужем и её мужчина рядом или кто чужой, тогда да, не прилично. А так-то что? Чжу меня всякой видел, да и мои сценические костюмы иногда не уступают в эротизме… кстати, что-то пацак на меня чересчур спокойно реагирует. Медовый месяц всё, в прошлом?
Мой лик в телевизоре смывает все посторонние мысли. Заставка, собираемая и тут разбиваемая на куски (программными средствами) уже в другой конфигурации, внушающий и одновременно вкрадчивый мужской голос за кадром, звёздная вспышка, из центральной точки которой быстро вырастает моё лицо. Задерживается на секунду.
Далее Корея с орбитальной высоты, приближение, городские улицы. В этом месте мы не забыли показать несколько надписей, рекламных вывесок и плакатов. Рекламные контракты не оформлены, быстро сговорились на словах по льготной цене. Полторы сотни тысяч долларов для меня сейчас копейки, — с ума сойти! — но это те воны, которые доллар берегут.
И голос.
— Республика Корея — сильная страна, но и проблемы у неё гигантские. У любых трудностей есть причины, у любой ошибки есть автор, во всяком поражении есть виновный. Часто его трудно найти, но он есть.
Переход на каскад кадров с участием детей, потом удручающая демографическая диаграмма.
— Кто виноват в катастрофическом падении рождаемости? Недальновидная государственная политика? Эгоистичное поведение чеболей? Несознательность современной молодёжи? Кто? Своё мнение Агдан выскажет через сутки! Смотрите наш канал завтра в это же время!
Короткий анонс заканчивается.
— Какая же ты красивая, Юночка, — умиляется мама.
Слегка скривившись, смотрю на СунОк, сорвавшуюся в душ. Машинально, по привычке морщусь. Привычка осталась со времени проживания в квартире, где ванная была одна на всех. Здесь, в особняке, две. Плюс просторная душевая в спортзале. Мы могли там ополоснуться и переодеться, но спешили к телевизору. Мне тоже интересно. Почему-то взгляд с этой стороны экрана производит несколько другое впечатление. Вроде и смотришь каждый раз готовый продукт в студии, но со стороны зрителя выглядит хоть немножко, но по-другому.
— Спокойной ночи, мам, — мимоходом чмокаю её в щёчку и чапаю наверх. Мульча провожает меня взглядом, в душ со мной она не пойдёт.
Что-то я снова вожделеющего мужского взора не чувствую. Он там не заболел часом?
21:05, спальня.
В другом месте, но в той же позиции, сидя на кровати, втыкаю в планшет. Интересно, какие гадости про меня сейчас пишут? Вот раньше было нетизенам раздолье! Интригующие манёвры с корейским принцем, сенсации, скандалы, разоблачения. Целуются или нет, а был ли секс и когда, есть где разгуляться фантазиям и сплетням. Женитьба и свадьба накрыла всё это огромным медным корытом.
Одни мелочи остались. Грубость к прохожему? Ну, попробовали раздуть из мухи хотя бы слонёнка — не получилось. «Змеиное гнездо» купировало эти разговоры одной левой. Показали видео этого несущегося на меня азартного дурня. Ага, я специально остановилась, чтобы этому придурку удружить с автографом. Тут рядом люди умирают, а ему автограф вынь да положь. Да ещё несётся так, что не встань охрана на пути, с ног бы меня сбил. Правильное ему определение наши дали: мичинном, как он есть, в чистом виде.
А вот шпилька, воткнутая в зад чеболям, видимой реакции пока не дала. ТВ молчит, а волна, что подняли нетизены, спадает. Возможно, не из-за моего анонса. Человек так устроен, — давно заметила, — что какие-то мелочи, вроде перебравшего алкоголя айдола, его волнуют больше, чем действительно серьёзные и масштабные проблемы. Но, так или иначе, цунами не поднимается. Это мне подходит. А вот тайфун по другому поводу мне нужен, поэтому тянусь к телефону.
Сначала думаю звонить напрямую Холлу (шефу «Змеиного гнезда»), и всё-таки набираю ГаБи. Они уже привыкли от неё приказы получать. Пока разговариваю, входит ЧжуВон, раздевается, пристраивается на кровать. Меня продолжает игнорировать.
— Аннён, ГаБи, — заканчиваю инструктаж, тяну руку с телефоном поверх ЧжуВона. — Чжу положи, пожалуйста…
Слава небесам, его игнор имеет пределы. Спокойненько переправляет смартфон на тумбу. Но фразу я продолжаю:
— …и давай, выкладывай свой камень из-за пазухи.
Реакция у него хорошая. И взрослая. По-детски губы не гнёт. Но минутку на раздумья берёт и признаётся:
— Не знаю, как сказать. Я про ту аварию, где ты девушку спасала. Ты всё правильно сделала. Никаких претензий к тебе быть не может, хоть как рассуди. Не было бы претензий, если б ты была мужчиной.
— Если б была мужчиной, да старше тебя, — киваю, соглашаюсь, но не смеюсь. — Ты прав, идеального решения в том положении не было. Но моё самое лучшее, согласись. Ты просто не знал, что делать.
— Знал, — удручённо признаётся ЧжуВон. — В армии, особенно сержантов, многому учат. Конечно, по-быстрому и особого внимания не уделяют, медики ведь есть. Но теоретически я знал, что ей надо артерию пережать.
— Ты бы её не нашёл, — вон оно что. Удар по самолюбию не столько мной, сколько собственной некомпетентностью.
— Найди у меня ту артерию, — предлагаю свою руку, Чжу, немного поискав, пережимает пальцами в нужном месте.