Мой штатный адвокатик, ещё юный, хотя лет на пять старше меня. Несмотря на это съёживается на стуле. Даже привычная ко всему ЁнЭ старается слиться со своей тенью и не отсвечивать.
Адвокат Чонг принёс известие из суда по иску в мой адрес. Заседание прошло в 10 утра. Довольно быстро, до обеда управились. И вот читаю текст иска, раз за разом, не веря собственным глазам. Не выдерживаю, вскакиваю со стула. Пометавшись в узком пространстве около своего стола, снова усаживаюсь.
— Он с ума сошёл, такую моральную компенсацию требовать, — понемногу успокаиваюсь. — Миллион долларов за два синяка!?
Так-так, вдохнуть и выдохнуть, ещё раз. Ничего страшного не случилось. Будем думать, что случилось и как быть дальше.
— Адвокат Чонг, как суд мог принять такую несуразную исковую сумму?
— Закон никак не ограничивает претензии истца, Агдан-сии, — кланяется адвокат. — На практике редко бывает так, что иск удовлетворяется в заявленном объёме.
— Как настроен судья?
— Судья настроен серьёзно, Агдан-сии.
Меня все называют «Агдан-сии», кроме нескольких приближённых лиц. ЁнЭ пользуется обращением «ЮнМи-сии», комендант ХоГин покровительственно и слегка фамильярно — «Юночка», то бишь «Юн-ян». Пока не наглеет, а он делает работу на совесть, позволяю.
— Что значит серьёзно? — мой вопрос ставит адвоката в тупик. Вмешивается ЁнЭ.
— У меня создалось впечатление, что он настроен против нас, ЮнМи-сии, — удручённо сообщает главный менеджер.
— Дайте мне самый вероятный прогноз об итоговом судебном решении, — требую от обоих. ЁнЭ кивает адвокату.
— Судья снизит исковую сумму. Сильно снизит. Скажем до двухсот или сотни тысяч долларов, — мою привычку мерить всё в долларах перенимают все мои работники. — Но решение будет в пользу истца.
Это просто &здесь какой-то! Как такое вообще может быть? Так, надо успокоится. Пару минут молчим, опять вдыхаю-выдыхаю. Думаю под машинальное постукивание пальцами по столешнице.
— Решение такое. Адвокат Чонг, внимательно изучите всю судебную практику по присуждению моральных компенсаций. Какие-то принципы подсчёта, принимаемые судом во внимание, обоснования должны уже сложиться. Такая практика в судах Кореи вообще есть?
— Да, Агдан-сии. Не слишком широко, но уже несколько лет входит в судебную практику.
— Внимательно изучите подобные случаи, — обращаюсь к ЁнЭ. — Найди мне моего самчона и срочно ко мне.
Кажется, пришла пора поработать моему дядюшке по-настоящему. Не то, чтобы поиск и нейтрализация жучков по местам работы и отдыха ненужное дело, но это рутина.
Интересная у меня жизнь. Надо бы окончательно успокоиться и ехать в Хангук. Туда ещё должны прибыть человек от ГаБи. Мне нужен человек, чтобы приставить его к русской гимнастке, а забирать кого-то из профильных студентов нельзя. Окуну будущего индивидуального переводчика для Стресснер в языковую среду. Ей полезно будет, она и так русский изучает, но пока знает его на уровне бе и ме.
Сначала сделаю один звонок. Не люблю злоупотреблять связями. Не слишком умные люди меня не поймут. Как это не пользоваться блатом, когда он есть? Тупицы! Ладно, если услуги оказывает близкий родственник, там счёты не уместны. Но обычный знакомец быстро тебя в должники запишет. Так что грузить своих «связных» надо по-умному.
Соединяюсь, жду.
— Аньён, советник Ли, — голосок приветливый до крайности. После дежурных приветствий и обмена новостями приступаю к делу.
— Советник Ли, у меня к вам огромная просьба, — гипертрофирую услугу, тем самым обесценивая её. — При случае выскажите госпоже президенту моё крайнее недоумение.
— По какому поводу, ЮнМи?
— Не знаю, хочет ли она, чтобы вы были в курсе. Можете добавить, что если я имела неосторожность вызвать её неудовольствие, то она всегда может позвонить мне напрямую. Или без затей вызвать к себе.
— Кхм…
— Просто передайте дословно. Если вам не трудно.
— ЮнМи, это срочно?
— Нет, конечно. Можете вообще ничего ей не говорить. Вдруг такой возможности не представится. Госпожа президент — человек очень занятой.
— У вас всё в порядке, ЮнМи? — беспокоится советник.
— В полнейшем. Работы много, но всё идёт по плану. И возможно, президент ГынХе хотя бы вам скажет, чем я вызвала её раздражение? Я — понятия не имею.
Немного болтаем и прощаемся. Моя просьба не обязательна и не велика. Но он всё сделает. Не может не сделать, слишком заинтригован. И президентша будет в курсе, что на меня кто-то пытается наехать. Не сам же тот простачок до такого додумался.
5 сентября, понедельник, время 20:15
Особняк Агдан, кабинет ЧжуВона.
— Думайте, мужчины. Всё вам рассказала, — это я Чжу и самчону про судебный иск.
С дядей договорилась встретиться у нас. Давненько его не было, как раз и с моими пообщался. Особенно с мамой, пока мы с СунОк в спортзале занимались.
Чжу и ЮнСок переглядываются, дядя излагает, что он успел нарыть.
— Непонятная ситуация. Мой друг говорит, что судья был назначен вне очереди. У них там заведён порядок для распределения нагрузки. Порядок был нарушен. Мой знакомый осторожно поговорил с тем судьёй и выяснил, что ему Агдан сильно не нравится. Истцу он сочувствует, хотя вида, конечно, не подаст.
Дядя замолкает. Сижу в кресле, почёсываю блаженствующую Мульчу за ухом. Дядя всё время смотрит на меня со снисходительностью, смешанной с умилением. Работать ему это, слава ГуаньИнь, не мешает и ладненько.
— Похоже, судья в деле, — задумчиво изрекает ЧжуВон. Самчон кивает.
— Явно всё это контролируется кем-то очень сильным, — продолжает Чжу. — А кто у нас самый сильный, если Юне покровительствуют на самом верху?
— Кто-то из чеболей, кто же ещё, — озвучиваю общую догадку. Действительно, больше некому. Они в Корее делают что хотят, только друг друга и правительство во внимание принимают.
— Что будем делать? — мой вопрос вызывает тяжёлое молчание. Семья ЧжуВона на мою сторону не встанет, поэтому он и молчит. Самчон тоже никогда с чеболями в конфликтах не сталкивался. Но на вопрос отвечать надо.
— Заплатить придётся, — вздыхает ЧжуВон. — Не такую абсурдную сумму, но придётся. И аппеляция не поможет, хотя мы её подадим.
— Дядя, а если мы после суда встречный иск подадим, сможешь организовать благосклонного к нам судью?
— Это тебе удобнее сделать, — тонко улыбается самчон. Да, натурально затупила. Конечно, мне удобнее. На поклон к ГынХе придётся идти, но убедительные слова я найду.
Обсуждаем и приходим к выводу, что так и придётся сделать. План простой: нас заставляют выплатить тысяч сто, мы в ответ ставим истца на миллион долларов. Запросим пять или десять. Аргументы для суда найду легко.
— Мульча, а как ты думаешь, — спрашиваю кошку, раз она здесь, пусть тоже внесёт лепту, — стоит нам заняться этим ненормальным, который на меня в суд подал?
— Мя-у-р-р-р! — соглашается Мульча. Самчон смотрит на неё с уважением. Чжу возражает:
— Не стоит нам отвлекаться на мелочи. Ясно, что этот парень всего лишь инструмент в чужих руках.
— Инструмент, имеющий свою волю, — не уступаю я. — Он согласился быть кончиком меча, которым бьют по мне. Почему бы мне не обломать этот кончик.
— Согласен с Юной, — поддерживает самчон. — Другие посмотрят на то, что с ним случится, и в следующий раз желающих нападать на Агдан не найдётся.
— Самчон, организуй это так, — излагаю свои соображения, дядя дополняет, ЧжуВон начинает ухмыляться. А когда я дополняю:
— Самчон, задействуйте «Sport steep» и другую жёлтую прессу. Я для них выделю до ста тысяч долларов в качестве премии. Если они хорошо сработают, заплатим.
ЧжуВон начинает ржать, аки молодой жеребец.
Чат «Цунами», сборище антифанов Агдан. Ночь и утро 6 сентября.
[**S] — Холь! Холь! И ещё раз холь! Нашёлся смельчак, решивший поставить эту дрянь на место!