Когда мое оружие наконец-то подошло к концу, я бросил короткий взгляд назад и лишь убедившись в том что имперские воины скорее всего победят сильно уменьшившихся в количестве кочевников, я снял с пояса боевой топор и сам ринулся на ближайших врагов. Руки болели от усталости, а ноги от попадания нескольких камней, но это не помешало мне увернуться от удара копья и, просто стянув противника с седла, ударом ноги в шею оборвать его жизнь. Еще один отчаявшийся кочевник просто метнул свой изогнутый клинок, надеясь хоть как-то задеть меня и не пережил обмена атаками, когда я отдал ему свой топор, попав точно в голову. Ну а пока возвращал свое оружие, убил чужим мечом еще одного врага и обезумевшую от боли и страха лошадь под ним.
Подхватив свой топор и один метательный топорик, остановился и попытался найти взглядом новых противников… кажется начиная улыбаться еще сильнее из-за понимания того, что боковая атака исчерпала себя. Нескольких оставшихся всадников могли добить и наши лучники, поэтому я, не горя большим желанием помогать остальным, коротко хохотнул, и, подхватив за ногу степняка пытающегося зажимать пробитый какой-то тяпкой живот, спешно потащил его прочь от места сражения. Тащил довольно долго и далеко, не желая чтобы мне хоть кто-то помешал. И лишь когда начал задыхаться от усталости и едва ли не падать, просто повалился на хрипящую от боли жертву. После чего, приставив топорик к его глазу, сделал довольно щедрое предложение.
— Если ответишь честно на мой вопрос, умрешь быстро и безболезненно…
— Иди в мертвую пустыню, белый выродок! — ответил степняк не дослушав, но я не обратил на его слова внимания и наконец-то перешел к угрозам.
— А если будешь отказываться говорить, я набью грязью твое брюхо и буду смотреть как ты гниешь изнутри, крича от постоянной боли — толи из-за того что лезвие топора легко отсекло мочку уха и случайно погрузилось кочевнику в лицо, кажется уперевшись носком ему в зубы, толи из-за моей убедительности, но он все же решил выбрать легкую смерть. Дождался пока я уберу топор, чтобы случайно не зарезать пленника ослабшими руками, а затем сразу предложил мне спрашивать.
— Всего два вопроса. Первый… как выглядит ваш самый главный символ веры в храмах?
— Как… двойная спираль — хрипло отвечал степняк, кажется, уходя из жизни и без моей помощи. Сказанное им слово было мне неизвестно, поэтому я ничего не понял. Но переспрашивать конечно же ничего не стал и поспешил вывалить на него свой второй важный вопрос.
— Расскажи мне… Как выглядит ваше бедствие?
— Нельзя. Не могу. Оно видит все и непременно уничтожит мою душу. Нельзя о нем говорить. Ничего не скажу… — кажется, степняк уже начинал бредить от боли и закрыв глаза просто повторял одно и тоже, отказываясь говорить. Угрозы бы тут уже точно не помогли, поэтому я, недолго думая, решил надавить на него правдой. Приблизился лицом к его уху и торопливо зашептал, надеясь что мои слова все же доберутся до его сжигаемого муками разума.
— Я перерожденный. В нашем мире тоже было бедствие. Только большое не размерами, а числом. Но мы его все же одолели. Я убивал самых опасных чудовищ бедствия и знаю как с ними сражаться. Я хочу помочь вашему миру и жителям степи. Расскажи как выглядит ваше бедствие. Не бойся. С твоей душой ничего не случится. Все души принадлежат не людям, а создавшим их творцам. А они не позволят чтобы с их вещью делали что-то нехорошее и тем более уничтожали. С твоей душой ничего не случится. Поэтому скажи как выглядит ваше бедствие. Позволь мне помочь вашему народу. Просто скажи как оно выглядит и я постараюсь сделать все, чтобы избавить вас от него. С твоей душой точно ничего не случится. Просто скажи. Скажи…
— Если ты врешь, то я буду проклинать твой язык… — едва слышно прошептал темнокожий и, видимо тоже понимая что долго не проживет, все же поспешил дать мне ответ — Огромный летающий шар с одним глазом… Ломает и изменяет все на что смотрит… людей, горы, песок, стойбища… к нему невозможно подой… — услышав все что хотел и, подтвердив свои догадки, я поспешил исполнить обещание и, не давая ему договорить, оборвал его мучения одним милосердным ударом в голову.
— Благодарю… Я обязательно сожгу твое тело
******