«БЕЕГИИИ!!!» — и снова изо рта вырывается лишь холод неизбежности, покрывая округу идеально белым ковром из снега и отчаяния. Я бьюсь в истерике и пытаюсь вырваться из самых крепчайших в мире пут. Нерушимых пут времени. Мысленно проклиная свою слабость, хочу бросится к ней и прикрыть своим телом… с пугающей ясностью осознавая что уже давным-давно опоздал. При чем не на мгновения и даже не дни, а на долгие-долгие года.
Удар! — несколько длинных щупов выметнулись из кучи опавшей листвы, пронзая острыми иглами на концах тело матери сразу в трех местах. Ярко красные капли на белой холодной земле и… боль. Наша общая, неописуемая человеческой речью боль.
Рывок! — цепляясь все теми же щупами за землю и деревья, похожее на округлый ком земли чудовище устремилось прочь, таща за собой свою добычу. Зрение смазалось, превращаясь в мешанину из белого коричневого и зеленого. Все кружится и мелькает перед глазами, а в ушах гремит истошный, переполненный ужасом и болью крик… мой собственный, срывающийся на хрипы, крик.
Отчаяние! — и нет более ничего. Весь окружающий мир превратился в пульсирующий ком из боли страха и отчаяния.
— Проснись! — хлесткая оплеуха милосердно вырывает меня из крепкой паутины ужасного сна и швыряет на смятую от метаний кровать. Тяжесть мук памяти отступала, оставляя лишь боль на израненной душе и уже куда более приятную тяжесть сидящей на мне сестры. Моей прекрасной спасительницы, высвободившей своего глупого братца из холодного узилища повторяющихся снов.
— Ты опять видел маму? — тихо спросила у меня Мирина…, а я не смог ей ничего ответить. Вместо слов просто обнял свою младшую сестренку и тихо-тихо заплакал, выплескивая в слезах всю свою печаль, боль и любовь. Она конечно тоже не удержалась и присоединилась ко мне в нашей общей скорби, после чего мы уже вместе принялись делать мою кровать не только смятой, но еще и мокрой. Ну а спустя несколько минут, когда слезы во мне, видимо, наконец-то закончились, я повернулся и посмотрел на тоже проснувшегося, стоящего рядом отца и в очередной за последние годы раз тихо-тихо попросил.
— Прости меня. Я был тогда слишком слаб — и не позволяя папе ничего возразить на эти слова, поспешил озвучить свое отвердевшее только сейчас решение, о котором раздумывал на протяжении последних нескольких месяцев — Прости, но… После пробуждения одну из единиц развития мирного владения инструментом использую для того чтобы открыть боевое владение топором. Мне это конечно никак не поможет…, но я больше не хочу чувствовать себя беспомощным.
— Если это тебе поможет смириться… Я не стану тебя переубеждать. Да и не так уж это и страшно. Если будешь стараться также как и сейчас, то уже скоро вернешь себе эту потраченную не туда единицу — понимая и разделяя мою боль и страх, уверенно ответил отец, а затем, помедлив несколько мгновений, все же решился. Подошел к моей кровати и обнял нас обоих своими сильными крепкими руками. Ну а мы с сестрой прижались к нему в ответ и замерли, боясь спугнуть этот редкий момент единения нашей… ставшей несколько лет назад неполной, семьи.
— Люблю вас — прошептала Мирина, а мы с папаней согласно промолчали, просто греясь в тепле наших сердец. А заодно наивно надеясь что так будет всегда.
Глава 3
Весенние месяцы пролетели быстро и вот уже достигшая нужного возраста ребятня, давно поскидывавшая теплую одежду и щеголяя в расшитых праздничных рубахах да сарафанах, забирается в большую телегу. Радостные парни и девицы наконец-то дождались времени «пробуждения» и готовы были ехать хоть до нашего главного города Великограда, лишь бы получить запечатанные характеристики и владение мирными инструментами. Благо, так далеко нам ехать было не нужно и путь наш лежал в деревеньку Золотистый луг, в которой имелся ближайший на нашей окраине разведанных земель храм Создателей, в котором и должен был проходить ритуал пробуждения характеристик.
Путешествие все равно предстояло неблизкое и должно было отнять у нас практически половину дня, но шальная молодежь и не думала унывать по этому поводу. Мы галдели словно дурные сороки и делились своими ожиданиями и планами, поголовно мечтая о невероятно высоких начальных характеристиках. Потом перебрасывались шутками и веселыми историями, пуская волны громкого смеха по зеленеющим полям и лесочкам. Ну а ближе к концу пути просто болтали ни о чем, то и дело припоминая оставшихся в деревне младших друзей, которым предстояло терпеть еще год или даже два до долгожданного пробуждения. Терпеть и завидовать нам, таким ловким и сильным молодцам.