— Хватило бы и простого «пожалуйста», но раз ты предлагаешь такую щедрую награду… — воин которого называли каким-то непонятным «ревизором», запил хлеб остатками воды и кинул в меня пустой бурдюк — Убери руки от топора и набери воды. Ну а пока ты кряхтишь и шагаешь к колодцу, я раскрою тебе невероятную тайну… Среди перерожденных очень мало людей с высоким боевым владением топорами. И мне рассказывали только об одном воине мастерски использующем их как метательное оружие. Поэтому, увидев как ты избиваешь этих слабосилков, сразу понял кто ты такой.
— Ааааа — тихо простонал я и даже хлопнул себя по лбу, наконец-то осознав насколько все было просто, и даже хлопнул себя по лбу от досады. А затем, мысленно выругавшись, продолжил свой очень медленный из-за боли в промежности путь.
— Вот-вот — насмешливо проговорил Юркис и, откусив большой кусок мяса, потребовал — А теперь ты. Рассказывай свою тайную тайну.
— Подожди… — вытягивая небольшое ведро наполненное водой, тихо прошипел я. Осторожно, стараясь не уронить бурдюк в колодец, принялся заливать ценную в степи влагу через широкое горлышко… в то же время думая над тем, как бы коротко описать встречу со жрецом-ящером. И лишь залив бурдюк до полного для нашего дальнейшего пути, наконец-то удовлетворил интерес своего любопытного до чужих миров спутника — Я заходил в ваши храмы и видел статуи богов которых вы знаете в лицо, будто своих соседей по улице. И это очень странно. Скорее всего, они не всемогущие существа, как вы это себе представляете, а просто высшие люди. Не знаю как можно добиться этого без системы, но… видимо раньше это было возможно, раз у вас их народилось целых три — боги войны, плодородия и врачевания. И если сравнивать с нашим миром… встреченный мною высший был скорее целителем… сначала избил меня, как забежавшую на его огород псину, а потом излечил за один миг, срастив все поломанные кости и раны. Могучее бессмертное существо, живущее более двадцати сотен лет… которое не было человеком. Ходящий на двух ногах разумный ящер, который, как и я, стал героем своего народа, а потом и высшим существом. Как я понял из его слов, творцы обратили на него внимание и, отказавшись принимать его к себе, великодушно позволили жить дальше. Запретили вмешиваться в свои дела, убивать разумных, уничтожать коконы и иные творения…, а потом просто забыли о его существовании. Ну а из их посланий и опыта своей долгой жизни, он смог понять, что творцы владеют большим количеством миров и наш используют для… не знаю как это описать… Они создают какой-то народ, дают ему пожить две-три сотни лет, а потом сразу создают следующий и заставляют уничтожить старый. И так по кругу, раз за разом, наблюдая за возней своих творений, словно за мурашами в большом муравейнике. Зачем им это нужно, мы конечно же своим скудным умом понять не сможем…, но я, очень много думая об этом, пришел к мысли о том, что творцы ищут способы создавать сразу высших существ, минуя таких бесполезных слабаков как мы.
— Ну а пока новый народ изничтожает старый, творцы дают щедрую возможность «выйти», в другой мир… в котором раньше, возможно, проходили такие же испытания, во время которых и появились наши боги… — задумчиво проговорил выслушавший меня воин, с немалым трудом принимая новые знания и даже примеряя их на свой вполне мирный мир. Говорить ему о том, что угроза изничтожения существует не стал, так как и сам был в этом не уверен. В разговорах с Виларом я узнал, что раньше кочевники, имея выход к пресному морю и большие рыболовные угодья, были вполне спокойными и незлобивыми людьми с которыми местные даже вели взаимную торговлю. Но потом у них случилось какое-то бедствие, наполовину отрезавшее им доступ к воде и сделав все остальные подходы опасными. После чего кочевье Саранха вынужденно начало нападать на соседнюю страну, желая занять более плодородные территории с выходами к чужим рекам. Отдавать треть своих территорий империя Тамарой конечно же не станет, поэтому вынужденно защищается от частых нападок смуглокожих кочевников. И что это за непонятное «бедствие» никто так и не смог вызнать, так как противники ничего не рассказывают даже под пытками, искренне веря в то что их душа будет развеяна навсегда если проговориться.
— Как думаешь, этого знания достаточно чтобы, в благодарность, исполнить одну мою странную просьбу? — видимо он и правда мог как-то чувствовать лож, так как никаких сомнений в моих словах у него не возникло. И он, оценив важность услышанной истории даже для своей страны, несколько раз задумчиво кивнул, видимо принимая во внимание мое пожелание. Помолчав еще немного и кинув недоеденный кусок хлеба пасущейся рядом лошадке, он наконец-то принял какое-то решение и, повернувшись, посмотрел мне прямо в глаза.
— Я не самый умный человек в нашей империи, поэтому расскажу все что сейчас узнал нашим мудрецам из столичных палат больших знаний, чтобы не только я морщил свой разум над этой историей. При этом обещаю что никому не расскажу о человеке от которого все это узнал и конечно не скажу что ты герой своего мира. А еще постараюсь исполнить одну твою просьбу, если она, конечно же, будет мне по силам и влиянию.
— Не беспокойся. Там ничего сложного — заверил я ревизора и растянул губы в хищной ухмылке, вынуждая собеседника невольно ухватиться за потертую рукоять своего меча. Видимо своим странным чувством правды он ощутил мое стремление к смерти и желание убивать, из-за этого подумав что я хочу на него напасть — Родной мир изменил меня, много раз сломав, словно ненужную вещь. И даже получив возможность прожить новую жизнь, я этого совсем не ценю. У меня осталось очень мало желаний… Я хочу лишь трех вещей: выбить из какого-нибудь степняка нужные знания, узнать о судьбе «вышедшей» сестры и если ее нет в этом мире… наконец-то умереть. И все эти мечты станут чуть ближе ко мне, если ты сможешь отправить меня на самую опасную часть вашей границы со степью. Надеюсь твоего влияния хватит чтобы это сделать?
— Если это твое пожелание… Тогда можешь не беспокоиться. Скажу что ты пытался убить главу города и избил молодую девушку и, нисколько не соврав, настойчиво отправлю тебя к смертникам. Там мало перерожденных, а все больше наших преступников, да и командиры того гарнизона вряд ли поймут кто ты есть на самом деле. Там кочевники пытаются прорваться едва ли не по десятку раз в месяц, так что им не до какого-то героя из другого мира. Только вот… некоторые люди на том направлении порой опаснее врагов, так что ты можешь и не дожить до встречи с последними.
— Прекрасно — кажется растягивая улыбку еще шире, довольно высказался я и, не удержавшись, все же метнул топор в своего собеседника, едва успевшего одернуть ногу от того места, куда глубоко погрузился острый носок моего оружия — Тело сменилось, но умение не пропало. Так что пусть лучше они бояться моих метательных топоров.
— Ты безумец!!! — мешая ярость и страх, прокричал вскочивший на ноги Юркис. Я же, не обращая внимания на его негодование и не чувствуя страха, подошел и забрал свой топор. Ну а разогнувшись и посмотрев прямо в глаза воину, легко согласился с ним.
— Да, я немного безумен. И кажется уже давно.
Глава 8
Деревянный меч болезненно проходится по правой руке, но я тут же перебрасываю свой тренировочный клинок в левую и делаю длинный выпад. Противник едва-едва успевает уклониться, пропуская укол рядом с телом и тут же пытается нанести ответный удар по моему сильно провалившемуся вперед плечу… никак не ожидая что я последую за силой своего удара и нырну вперед всем телом, уходя в кувырок и намеренно стараясь задеть его ноги. Он с трудом успевает отскочить назад, чтобы не быть сбитым, ну а пока делает несколько вынужденных шагов назад, мне хватает и двух ударов сердца чтобы подняться после переката по горячему песку тренировочного поля и приготовиться к следующей атаке врага.
На этот раз уже он, надеясь не дать мне осмотреться после переката, сделал длинный выпад, направляя колющий удар в правое бедро. Пытаясь отвести эту атаку, поспешно бью по его оружию, но силы хватает лишь чтобы отвести ее чуть ниже, неизбежно позволяя деревянному клинку пройтись по колену. Приходится поднять ее над землей, показывая ранение, и, прыгнув вперед на одной правой, попытаться достать отступающего бойца. Едва увернувшись от этой атаки, он отскочил на безопасное расстояние…, а потом поймал грудью прилетевший в него меч, не успевая на это никак отреагировать. Ну а пока он стоял в растерянности, не понимая как на это реагировать, я уже допрыгнул до него и, хрипя от ярости, навалился всем своим телом, пытаясь сбить врага с ног и дотянуться пальцами до его горла. Первое у меня получилось, а вот второе… Могутный наблюдатель, тяжелее меня более чем втрое, басовито выкрикнул «НАРУШЕНИЕ!» и легко откинул меня от моей жертвы, не позволяя проломить тому кадык. Затем он хлопнул меня ладонью по лбу, пуская метаться по голове звонкий комариный писк, а потом и вовсе наступил на грудь, выдавливая из легких воздух и видимо такими болезненными способами туша мое пламя битвы.