— Так… Ты остаешься тут и наблюдаешь издалека. Ну а я попробую подобраться к нему поближе со стороны глаза. Если умру, сразу уходи и скажи своему халифу, чтобы готовился уводить свой народ в империю. Сами вы с тварью ничего не сделаете, а если объедините усилия… может появятся хоть какие-то шансы — сказав все что хотел, я принялся разрывать веревки связывавшие мои топоры для того чтобы их было удобнее нести, душой и мыслями готовясь к самому опасному бою в обоих моих жизнях.
— Надеюсь, у тебя получится — вполне искренне проговорил страж халифа и даже похлопал меня по спине, выражая так свое уважение. Ну а потом опять осторожно полез на вершину бархана, готовясь наблюдать за грядущим сражением. И наверное очень удивился когда я, отойдя немного в сторону, пошел едва ли не напрямую к поводырю, понадеявшись на свои ОГРОМНЫЕ одиннадцать единиц интеллекта. Сначала старался пригибаться и прятаться за барханами, а потом, окончательно обнаглев, побежал в полный рост, волоча за собой свои огромные топоры. Ну а когда это спящая погань так и не открыла свой глаз, и вовсе начал кричать на бегу, надеясь хотя бы так разбудить поводыря.
Увы, но и это не помогло. Видимо мои мысли про уши были все же верны и из-за того что создатели поленились подарить своему творению слух, оно было совершенно глухо к моим попыткам докричаться до него. Поэтому, не придумав ничего умнее, я просто метнул топор что был в левой руке, наподдав в огромный бок летающего чудовища и силой заставив его проснуться. Его веки начали медленно раскрываться, а пустыня представшая его взору принялась стремительно менять свои очертания. Барханы песка превратились в хрупкие каменные глыбы, которые тут же принялись рассыпаться мелкими осколками под собственным немалым весом. Большой коготь выглядывавшего ранее из бархана каменного холма наоборот взялся стремительно белеть, а потом раскатываться по сторонам большими мягкими шарами. Ну а одинокое давно иссохшее дерево и вовсе закрутилось спиралью, а потом начало расползаться по сторонам красными, похожими на больших червей, нитями. Редкие облака принялись медленно стягиваться, кажется собираясь сжаться в большой снежный ком…, но я, не став дожидаться пока это случится, а тварь обратит свой взор и на меня, нанес ей второй, на этот раз сокрушительный удар.
Вкладывая огромное количество силы в правую руку, сделал широкий замах и с хлопком рассеченного воздуха оправил свое оружие в очень короткий полет. Менее чем через миг топор влетел в глаз поводыря, частично расплескивая его по сторонам и останавливая терзающие жаркую пустыню изменения. Из-за слишком большого усилия, моя конечность поломалась в нескольких местах, но меня это ни чуть не обеспокоило. Положившись на свою высокую выносливость, уже способную даже сращивать кости (успел это проверить пока скучал на складе) и, не медля, тут же устремился вперед, желая подобрать первый брошенный топор, который отскочил от прочного бока пока не спешащего умирать или падать чудовища. Только вот, не успев сделать и десятка шагов, просто нырнул в песок, хватаясь за голову от будто бы разрывающего ее изнутри громкого писка. К счастью, это продлилось недолго и уже через десяток ударов сердца, я смог подняться на ноги…, но замер на месте, пораженно глядя на будто бы враз ожившую и зашевелившуюся вокруг пустыню. Из песка принялись выкапываться спавшие там и до боли знакомые большие монстры. Сотни сотен, тут и там. Сотни сотен, везде.
Ударом ноги разбив мягкую голову копошащегося жнеца, не стал дожидаться пока вылезут все и вновь устремился к своему оружию. Толи от боли, толи из-за потери зрения, но поводырь не контролировал свое мерзкое воинство и без его подсказок чудовища просто не додумались завалить своими телами топор. Ну а когда я до него добрался… началась уже понятная и привычная рубка. Каждый взмах оружия разрубал нескольких тварей, каждый удар ноги сминал головы или тела ищущих смерти врагов. Они все были уже для меня слишком слабы, ну а от редких несущих опасность атак хлыстов, легко уворачивался чувствуя их заранее. Единственной серьезной угрозой было лишь их нескончаемое количество, так и норовящее захлестнуть меня очередной волной из тел.
Имелось подспудное ощущение, будто бы вся пустыня была складом творцов для бесконечного числа чудовищ, любой ценой стремящихся убить одного меня. Поэтому, несмотря на все мои усилия, их общее количество, кажется, только росло. Из-за чего, не видя шансов в этом бесконечном сражении… Я просто разбежался прямо по головам давящих друг друга монстров и, оттолкнувшись от плеча высокого гиганта, прыгнул изо всех сил, влетая прямо в опустевшую глазницу поводыря.
«Сначала убью это большое бедствие, а потом уже и до малой беды доберусь. Изничтожу всех на кого хватит сил» — мысленно проговорил я свой план, задерживая дыхание и быстро погружаясь в глазную жижу, словно на дно небольшого озера. Когда же ноги коснулись чего-то твердого, поудобнее перехватил топор здоровой левой и, вкладывая всю свою дурную мощь в один удар, так и рубанул по этому самому костяному глазному дну, пробивая в нем довольно большую дыру. Мое оружие и рука не выдержали такого издевательства и тут же сломались, но мне было на это плевать. Сунувшись в получившуюся щель, немного раздвинул ее плечами…, а потом хищной рыбой нырнул в нее, словно воду, полностью погружаясь в поганое нутро поводыря. Захлебываясь и разрывая зубами все что попадалось у меня на пути. Толкался и пинал ногами, сжимал в объятиях переломанных рук… и пылая своим все сжигающим безумием, неостановимо приближал погибель непобедимого чудовища, ниспосланного на людей самими творцами этого мира.
Глава 30
Я не остановился даже когда невообразимо огромная тварь рухнула на землю, сминая своей тушей сотню другую рыскавших снизу тварей. Будто голодный вгрызался в мерзкое нутро и мотая головой отрывал большие куски. Вкладывая свои силы в каждый удар, пинал все до чего мог дотянуться ногами. Добираясь до твердых преград, отталкивался от них и продолжал свое движение в кромешной темноте, выискивая сердце этого чудовища или какие-то органы которые его заменяли. Злым червем прокапывал себе новые пути и бил, бил, бил, бил… Бил до тех пор пока система не сжалилась надомной и не сообщило о победе, высыпав огромный ворох посланий, который я видел даже с закрытыми глазами.
Поняв что разом получил около трех десятков новых рангов, усилием воли убрал все мешающиеся и бестолково накладывающиеся друг на друга строчки. А затем, чувствуя как пылают болью давно не видевшие воздуха легкие, принялся торопливо двигаться вправо, ища ближайший бок поводыря. Мои руки уже восстановились, поэтому прорываться к цели стало гораздо проще. Да и пробивать выход наружу теперь было куда сподручнее. Не обращая внимания на склизкую тяжесть чужого оседающего нутра, я сделал около полусотни ударов голыми кулаками прежде чем в шкуре монстра появился первый робкий просвет. Воодушевившись начал еще чаще бить в то место, проламывая себе путь на свободу и уже вскоре, словно скользкий змей, юркнул в достаточно большую прореху, падая на песок и жадно втягивая обжигающе горячий, но такой сладкий воздух. Оба топора остались в внутри поводыря, поэтому, спешно поднявшись, вместо оружия вскинул кулаки, готовясь к новому бою с обычными тварями… и удивленно замер, осмотревшись и поняв что никто ко мне не бежит, желая обломать свои когти и клыки. Все монстры куда-то успели разбежаться или залезть обратно в песок, видимо решив что и их бой тут тоже окончен.
Стряхнув с себя какие-то ошметки плоти и обрывки одежды, отошел подальше от огромной туши одноглазого чудовища, сел голым задом на горячую вершину бархана и попытался остыть после безумия недолгого сражения. Постарался свыкнуться с мыслью о том, что все наконец-то закончилось и что мне удалось победить. Ну а поверить в то что я выжил было довольно легко, так как выносливость и сила перевалили за очередную десятку и уже принялись изменять мое тело, нещадно выкручивая мышцы и терзая кости. А еще зависшее над головой злое светило обжигало голову и плечи, не позволяя скатиться к самообману и неверию в собственное свершение. Да и послания творцов настойчиво твердили о моем успехе, цепляя глаз полотнами текста где-то на краю зрения. Сообщения подчинились моей воле и ушли в сторону, но полностью исчезать и не подумали, видимо намекая на то, что там очень много всего важного… Как оказалось, не только для меня, но и для всего этого материка.