И при всем при этом — активно пропагандируется счастливая, обеспеченная жизнь простых людей в личном домене правящей династии. Ото всюду, со страниц газет и журналов, из материалов Сети или с экрана телевизора, раз за разом повторяется сказка о равенстве всех имперских подданных перед Законом. Умалчивается только, что для меня, например, и для того же Вышеслава Ромашевича законы будут разными. Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Вот главный закон государства!
И еще, мне было решительно непонятно: чего так долго тянули с этим городом мои предки?! Отец? Дед? Ведь не вчера же настолько подорожала земля в центре Берхольма, что проживать в трех старых районах стало по карману только очень богатым людям. И в торгово-административные, застроенные преимущественно офисами и государственными учреждениями, эти районы превратились тоже давно. Не вчера городские мастера начали застраивать земли, право на аренду которых выкупали у первых арендаторов. По крайней мере, лет сто назад начали. Еще при деде. Так почему не начали возвращать свое тогда? Чего ждали?
Или вопрос стоит не так? Чего опасались? И почему теперь нашим со стариками действиям никто и не думает мешать? Что изменилось? Не может же быть все дело в уровне Силы?
Отец был слабым потентиком. Фиолетовый уровень — это тоже не мало, но все-таки недостаточно для древнего аристократического рода. Начиная с основателя, Ингемара Древнего, я только четвертый из Летовых сиятельный князь. Остальные, кроме князя Рутгера, именовались светлыми. Их светлостями.
На самом деле, разница не слишком большая. Все известные человечеству переплетенья рун, заклинания бриттов или знаки галлов, не говоря уж о словоформах римлян, вполне доступны для светлого уровня потенции. Единственное отличие в количестве внутренней, единовременно доступной энергии. У светлых она, рано или поздно, но кончается. У сиятельных — никогда. Потому что, даже черпая Океан ложкой, размером с море, понадобится целая жизнь, чтоб вычерпать его до дна.
Дед был светлым. Причем, если пользоваться современной расширенной классификацией, его Сила не превышала первую треть светлого уровня. То есть, едва-едва превышала фиолетовый.
Сам я деда живым не застал. Но по рассказам воспитателей, легко могу себе представить ярость и разочарование князя, не способного воплотить что-нибудь действительно мощное с помощью личной Силы. Никому не известно с чего предок решил, что употребление серебра в огромных дозах способно прорвать установленные Богами пределы. Он ел и пил только из серебряной посуды, обвешался изделиями из благородного металла с ног до ушей, приказывал добавлять в пищу серебро истертое в порошок. Кончилось это все плачевно.
Аргирия — отравление соединениями колдовского металла. Его кожа посерела. Он почти ослеп и харкал кровью. Стал забывать имена окружающих и заговариваться. А потом умер. Отцу было семнадцать, когда он взошел на трон Алтайского князя.
Но причем тут Берхольм? Чтоб скопить деньги, нанять наемников и отобрать свои земли у зарвавшихся городских богатеев, нужно быть князем. Но не обязательно — магом. Почему тогда не приступили к исполнению Плана, мне решительно не было понятно.
Десять лет мне внушали, что у Летовых полно врагов. Городские мастера, ворующие наши земли. Соседи, так и норовящие откусить часть. Великий Стальной путь проходил по самой северной границе Алтая. И от нас же начинался тупиковый маршрут в Томбург. С запада, и с востока располагается достаточно иных княжеств, у которых нет доступа к главной транспортной магистрали Сибири. Только через Алтай. Берхольм и окрестности — лакомыйкусочек, от которого мало кто откажется.
Казалось бы: десять лет княжество существовало без князя. Самое подходящее время, чтоб предъявить права на примыкающие к железной дороге земли. Но — нет. Ни единой попытки. Алтай вообще никто не трогал. Старики объясняли это древним договором — изначальным соглашением — согласно которому претендовать на удельное княжество, при отсутствии наследника, может только император. Соответственно, и попытки нарушить территориальную целостность удела равноценно прямому пренебрежению священного права правящего рода. Тем не менее, воспитатели упорно снова и снова повторяли, как заклинание, что соседи — враги, и от них не стоит ждать чего-либо хорошего.
Только и после явления меня в качестве правящего князя, тоже ничего не изменилось. Никто войну не объявлял, и вассалов не подговаривал переметнуться. Полное игнорирование.