Дед смотрел на внука и широко улыбался.
– Понимаешь, не так важно, кто как тебя называет и кем считает. – Он говорил тихо, и вряд ли кто-то из ребят слышал. – Главнее – кем ты себя сам знаешь – такой ты и есть настоящий. Потому что в жизни у тебя будет момент и не один, когда знание это тебе очень пригодится. Ты сразу почувствуешь, что он наступил, и уже нет времени собираться с мыслями, а надо действовать решительно и без оглядки.
Подошла очередь деда. Рывком легко подтянулся, выскочив над турником аж по грудь. Выбросил локти наверх и, немного поморщившись, припадая на левую руку, отжался и вышел в упор. В этом положении он от чего-то напомнил Жорику учителя труда, Игоря Константиновича, опирающегося на собственноручно сколоченный письменный стол. Победно оглядел замерших пацанов и подмигнул Жорику. Потом вдруг опрокинулся назад, крутанулся и залихватской дугой спрыгнул на вытоптанный газон.
После тех подтягиваний Жорик не без удовлетворения ловил на себе завистливые взгляды ребят. Знакомые взгляды – он и сам частенько смотрел на Марата похожим образом. Но даже тот не мог похвастаться таким дедом.
***
– Ну что, идешь? – оклик Марата вернул в сегодняшний день, и он побежал догонять.
На бульваре пахло огурцами и бензином, стрекотали газонокосилки. Срезанная трава лежала сочным и ароматным зеленым салатом, напоминая, что сырники давно провалились, и скоро бабуля позовёт обедать. Кататься не хотелось совсем. Хотелось есть и домой.
Впрочем, надеть ролики они все равно не успели.
Людей на бульваре мало – будний день. Сновали лишь озеленители туда-сюда – стригли кусты, таскали саженцы. Но одна группа небезразличных среагировала на появление наших катальщиков. Да вот они уже и подошли.
Примерно того же возраста, всем своим видом демонстрируя, что они здесь у себя дома, местные смотрели недружелюбно.
– Вы откуда это такие красивые нарисовались? – вперед выдвинулся, похоже, главный. Покрупнее остальных, а может и постарше. Скуластый и голубоглазый. Соломенные кудри. Если бы не наглый взгляд и угрожающе перекошенное лицо, он бы смотрелся совсем не агрессивно. Местные выдвинулись с тыла, так что шедший всю дорогу последним Жорик теперь оказался на переднем крае. Всё это мгновенно пронеслось у него в голове. Но ужас стал для него не самым сильным чувством в эту секунду. Больше всего он злился на себя, что поддался на уговоры. А ещё он кое-что почувствовал, то, к чему совершенно не успел подготовиться! Момент, о котором рассказывал дед, когда надо решительно и без оглядки.
– Мы с Партизанской. – голос Марата прозвучал не, как обычно – с почти вопросительной интонацией. Он – наоборот – стоял дальше всех от вероятного противника, но с места не двигался. Жорику стало жарко, в висках двумя молоточками стучало, в груди ухало в такт. «Что же делать?» и «Когда пора?» – только эти два вопроса гонял он в бесконечном аутичном цикле.
– А вы, мальчики, не боитесь огрести? – скуластый торопился. Этот вопрос, видимо, служил условным сигналом и ответа не требовал. Местные рванули вперед. И Жора рванул тоже! Он стоял ближе и успел первым! Недолго думая, с криком: «В чём дело, парень? Я тебя не знаю!» он толкнул кудрявого двумя руками в грудь. От неожиданности тот провалился назад и попятился, но на ногах устоял. Но Жора уже «работал учебную серию»! Как учил Гарик Альбертович в районной секции бокса: «два джеба, два хука, два апперкота – левой, правой и так по кругу.» Не разбирая, куда попадают удары… «Только бы дыхания хватило!» «Держать темп». Сломленный соперник с большим запозданием ввязался в этот шальной обмен ударами, так что Жоре иногда прилетало, но буря и натиск были на его стороне!
К ним уже бежали. Двое в зеленой униформе, побросав газонокосилки, неслись разнимать.
– Ну что, остыли? – уже растащив дерущихся, рабочие ещё держали их, пытаясь убедиться, что повторения не последует. Разгоряченные, часто дыша, сверлили друг друга исподлобья, но постепенно остывали. Группы поддержки стояли по обе стороны, плотно сбившись. Других поединков так и не возникло.
Жора очнулся первым. Шагнул к противнику и протянул руку:
– Георгий. Мир? – Улыбнулся – всё, похоже, хорошо заканчивается.
– Сергей. Мир. – Процедил угрюмо, вытирая рукавом сочащийся кровоподтёк на скуле. Но потом всё же изобразил подобие улыбки, мол, сегодня – да, твоя взяла, в другой раз – поглядим.