Зафыркали, заулыбались суровые воины и могучие колдуны. Каждый из них был известной личностью в северных морях. Каждый вел за собой не по одной сотне настоящих воинов, и каждому некуда было возвращаться. В мире не нашлось бы больше ни единого берега, кроме этого скучного пляжа, где их кораблям были бы рады. Стать наемником, служить? Выслушивать команды от спесивого петушка, даже не способного совладать с собственным мечом?! В жизни этих, богатых на шрамы, викингов, случались всякие невзгоды. Все они давным-давно испытали благосклонность Богов и Удачу на прочность, и больше не боялись ни потерять первое, ни лишиться второго, но к этакому повороту судьбы ни единый из них готов не был. Ибо чего у них еще и могло остаться, так это звонкое имя, заставляющее сжиматься от ярости кулаки многочисленных врагов.
— Начни с того, что расскажешь, что это за место, — лениво проговорил Скъельди. — И кто из нас уже ходил Восточным Путем? Кто скажет, что за богатства в здешних местах, и как мы станем их делить.
Недвижимые прежде вожди, опасающиеся пропустить хоть слово из уст призвавшего их всех в этот поход именитого конунга Хрёрика, теперь задвигались, засуетились. Послышались смех, звон доспехов и тоненькое пение серебряных украшений. Эти люди были обильно украшены серебром. Сильным чародеям, белый металл был куда предпочтительней веселого золота.
Вообще, с каждым из собравшихся теперь у костра вождей Рёрик Фрисландец уже встречался, и разговаривал. Рассказывал об огромной земле, что словно ленивый медведь, лежала, закрывая пути, между несколькими морями. О могучих реках, больших сильных городах, многочисленных племенах, и соседях, с которых еще не успели содрать, как с овец, три шкуры другие викинги. А еще, говорил о том, что, имея могучую дружину, будет совсем не трудно забрать все это себе.
— Хельги, — громко сказал конунг. — Он скажет. Вот кто уже ходил Восточным Путем, и знает, почему мы здесь. Но и славные фризы, Торвард, и его брат Снорвейдр, тоже знают, хотя и небыли здесь прежде.
— Вон там, — махнул в сторону холма, на котором еще видны были — черное на зеленом — обгоревшие развалины строений. — Раньше стоял Альдегьюборг.
Это название знали, даже если никогда здесь и не бывали. Правителей селения часто упоминали скальды, иной раз, даже называя конунгами Гардарики — страны, населенной бесчисленными племенами славян.
— А там, — Хельги указал рукой на крошечные искорки света, едва видимые на другой стороне узкого залива — Волховской губы. — Борг славян, и туземных рыбоедов. Они называют его Словьенскью.
— Как же случилось, что жилища славян полны жизнью, а на останках селения северян только вороны? — процедил Ингемар. — Отомстить за своих — законное право, и угодно нашим Богам. Не за тем ли ты привел нас сюда, конунг борга, который забрало море?
Хрёрик поморщился. Дорестад, город в стране фризов, где он долгое время правил, действительно забрало море. Шторма, и вызванные ими наводнения, изменили русло Рейна, отодвинув транспортную артерию от стен города. Один из главных торговых городов Северного моря стал стремительно беднеть.
— Мне нет никакого дела до ярлов Альдегьюборга, — воскликнул Фрисландец. — Это прадед Хельги, Халльбъёрн Хальвтролль[54], когда-то был здесь правителем. Он, и его сестра, моя жена, Храфнхильд Гримсдоттир. Они имеют права на здешние земли.
— Мы здесь не за местью, — просто сказал Хельги. — Но это не значит, что эта земля нам не нужна.
— Тебе придется потесниться, Орвар, — засмеялся Скъельди. — Смотри сколько здесь славных вождей, принявших приглашение твоего родича, отправиться в этот поход. Всем нам тоже нужна земля, где мы могли бы поселить своих людей.
— Покажи ему, — усмехнулся в черные, как смола, усы Хрёрик. И Хельги, кивнув, высыпал на камни песок из ведра. Потом начертил прихотливо изогнутую «селедку» Балтийского моря.
— Мы здесь, — ткнул обгорелой веткой в самую восточную часть простенького рисунка. — Мы шли сюда целую Луну. Потому что с нами были морские коровы, и нам, волкам Одина, приходилось их охранять. Один драккар с умелыми гребцами дошел бы куда быстрее.
Все согласились. Боевые корабли могли плыть в два, а то и в три раза быстрее грузовых. Караван идет со скоростью самого медленного судна, а не самого быстрого.
— Но даже снеккар, по здешним рекам, будет идти до моря две, а то и три луны, — Орвар схематично изобразил две извилистых реки, и два крупных пятна — моря. — Здесь Миклагард, который латиняне зовут Восточным Римом. Туда я ходил в поход две зимы назад. Здесь, богатые города народов степей, берущих десятину за право прохода сюда, в еще более богатые города смуглых, как трэли, людей. А между морей, по берегам широких рек, живет множество племен славян. И все они, хоть и понимают друг друга, и чтят одних и тех же Богов, ни как не могут ужиться между собой.