Собственно в Истории этот киевский владыка отметился тем, что отказался от вассальной клятвы, данной на заре времен его знаменитым предком конунгу Рюрику. Безусловно, у Аскольдлинга были на то веские причины: с юга усиливался натиск куманских орд, а хольмгардский Великий князь, вместо военной помощи, присылал лишь заверения в искренней симпатии.
Тем не менее, факт остается фактом. Ингвар Чернов отрекся от сюзерена, разорвав тем самым древний вассальный договор. И, как говорят юристы, создал тем самым прецедент. После киевского демарша, отречения пошли одно за другим. И, конечно, все по веским причинам. Государство, державшееся на изначальной клятве верности верховному предводителю, рассыпалось как карточный домик, став легкой добычей агрессивным соседям. Наследникам Вальгарда Затворника, великого князя тех времен, кстати, понадобилось более трехсот лет чтоб собрать расползающееся «одеяло» обратно.
Князь Чернов уже очень скоро осознал опрометчивость своего поступка. Прознав о том, что к мятежному киевлянину никто не придет на помощь, одно из кочевых племен Куманской Орды, следующей же осенью отправилось в набег. Нападение было отбито, если верить автору «Сказания», только ценой беспримерного героизма княжеской дружины и некоторых представителей городского ополчения. Но, как по мне, так скальд Некрас Путятассон тут сильно приукрасил. Если набег был таким суровым, так откуда бы у Ингвара могли взяться еще силы на то, чтоб рвануть в степи с, так сказать: ответным визитом? Любой адекватный правитель на его месте, снял бы шлем, вытер пот, да и поспешил бы разослать гонцов к соседям с предложением о совместном отпоре обнаглевшим степнякам.
Но — нет. Князь Чернов садится на боевого коня и торопится отбить у отступающих ворогов честно ими награбленное добро. Не трудно догадаться, что подлые куманы коварно завлекли всю честную компанию в засаду, и частью перебили, частью пленили бравых вояк. Включая собственно самого князя.
Тут начинается второй акт этого театра абсурда. Чернов, бросив соратников, бежит из плена в Киев. Где пытается собрать новую дружину. Естественно, все то время, что ему понадобилось на это непростое дело, прежние его воины продолжали томиться в застенках. Если конечно юрты кочевников можно так назвать.
Процесс томления в поэме был описан куда ярче и подробнее, чем то, как именно Ингвар заманивал свободных русов к себе в отряд. Киев в то время был обычным, не особенно богатым, пограничным городишкой, подобных многим иным, основанным Хельги Стрелой для защиты южных рубежей державы. Восточный Рим слабел под натиском иранцев с юго-востока и болгар с северо-востока. Последние еще и перекрыли древние торговые маршруты. Днепр перестал быть главной торговой дорогой из Северной Европы в Руское море. Крепость на Замковой горе больше не интересовала русов, ищущих славы и денег в варяжской гвардии Константинопольского императора. Тем более — истинных воинов. Ektemanns, если на сканди.
Исследователи творчества Некраса Путятича сходятся во мнении, что автор «Сказания», вместе с многими другими хирдманами, оставался в куманском плену, а не сопровождал князя Ингвара в побеге. Но в таком случае, не может не удивлять реакция боярина на известие, что киевский владыка берет в жены одну из дочерей удачливого хана кочевников, и в качестве свадебного подарка, хан дарует свободу всем полоненным русам. Откуда столько трагедии? Ну породнился пограничный князек с соседом, и что с того? За последующие триста или четыреста лет истории, практически все удельные князья сделались друг другу родней. И никто из этого вселенской катастрофы устами придворных скальдов не делал.
Ученые делали какие-то маловразумительные предположения, вроде того, что первая супруга Ингвара могла быть сестрой, или еще какой-нибудь близкой родственницей боярину Некрасу. Что будто бы автор «Сказания» опасался конкуренции будущих княжьих отпрысков от разных матерей. Как по мне, так — к троллям таких предсказателей. Киевская марка, как и прочие пограничные уделы, если чем и мог похвастать, так это размерами. На этаком куске земли легко могло поместиться пара-тройка княжеств поменьше, вздумай Ингвар Чернов разделить удел между сыновьями.