— Ого! Маленький воин! Когда сопливый мальчуган вытер слезы и успел превратиться в мужчину? — хлопнул ладонями по коленям старец. — Вместо нытья и жалоб, спроси: почему так? Как такое могло произойти, и что нужно делать, чтоб это не повторилось впредь. Но скажи мне, юный вождь, станешь ли ты так, как она относиться к собственным детям?
— О, нет! — не раздумывая и мгновения, выкрикнул я.
— Разве этот твой ответ не означает, что твоя мать добилась чего желала?
— Ты мастер переворачивать лодку кверху килем, — засмеялся я. — Но ты прав. У меня больше нет злобы для этой женщины. А каково ей живется там, в ее новой семье, у меня очень скоро будет возможность разобраться. Благодарю.
Я поднялся, решив, что разговор закончен.
— Постой, Альрик, — несколько пафосно, воскликнул дед. — Ведь ты еще не получил от меня мудрый совет, обещанный тебе.
— Внемлю тебе, о, скальдами воспетый, седой Ингемар, — что-что, а в эту веселую игру я умел играть не хуже предка.
— Внемли же, юный потомок повелителей хмурого моря… Деву ты встретишь, что светом очей ослепит, разгорячит твое сердце. Деву такую, что Силу Богов позабудешь и Волю крови героев…
И снова пауза. Старый скоморох умело играл моими чувствами, как славянские баяны на струнах. И снова я проиграл. Не хватило терпения.
— И что? Что будет, деда?!
— Что-что, — нахмурился и отвернулся старик, чтоб я не видел его смеющиеся глаза. — Хватай ее за хвост и тащи на ложе. Вот чего.
— И все? — удивился я.
— А ты думаешь, это будет так просто проделать?
— Ну, не знаю.
— Вот потом, когда узнаешь, тогда и поблагодаришь старого предка за науку.
Теперь настала пора держать паузу мне. Что-то не верилось, что мы все утро перекидывались драгоценными словами ради этакой-то ерунды.
— Иди, — недовольный моей реакцией, выдохнул старик. — И добавь хоть парочку переплетений в родовое хранилище чар. Или хотя бы выдумай новые сам…
1. Руна Бьяркан
Ваше высокопревосходительство!
Сим довожу до вашего сведения, что поднадзорный А. Л. ныне покинул пределы родовой усадьбы, и прибыл в город хольмгардского права Берхольм.
Имеются косвенные данные, что при себе поднадзорный имеет артефакт Г. (М. К.).
Цели и общие устремления поднадзорного выясняются.
Берхольм мне не понравился.
Город предатель.
Город враг.
Впечатление портил грязный снег.
И люди. Очень, очень, очень много людей. Так много, сколько, наверное, и муравьев нет в их присыпанных сосновой хвоей пирамидах. Я, исследовавший город по картам, схемам и фотографиям в netkerfi[5], был этим, этими троллевыми толпами, весьма разочарован. Не скрою, даже испытал легкий укол ревности, обнаружив сразу столько соперников, столько людей, оспаривающих у меня право назвать этот город своим.
Дом, где жила с новым мужем моя мать, после общего впечатления о Бергхольме, уже не вызвал сколько-нибудь ярких эмоций. Не особняк, и уж совсем не усадьба. Просто дом, каких много в этом, считавшемся достаточно респектабельным, районе. Гараж на две машины и маленький садик, сейчас засыпанный снегом. Все такое маленькое, компактное, что для меня даже комнаты свободной не нашлось.
Муж моей матери и мой официальный опекун, Олеф Бодружич Варгов, подполковник интендантской службы Берхольмского гарнизона, предложил немедля после обеда отправиться в Лицей, где имелось собственное общежитие для иногородних учащихся…
На старой, произведенной чуть ли не в прошлом веке, машине, мы преодолели шестьсот верст по не лучшего качества шоссе. Умудрились не заблудиться в этом огроменном человеческом муравейнике, и в итоге добрались-таки до нужного места. Время приближалось к пяти вечера, последний раз мы с водителем что-то ели в какой-то зачуханной забегаловке на трассе, и уже предвкушали теплый прием, горячий обед и горячий душ.
Понятное дело, мараться особенно было негде. Всей моей заботой в пути было глазеть в окна на унылые зимние пейзажи, да иногда откликаться на реплики не слишком разговорчивого шофера. Это вам не лошадь, где хочешь — не хочешь, а провоняешься потом. Не говоря уж грязи. Если на дороге она, грязь, вообще была, значит к концу даже недолгой скачки, станешь грязным и ты. В салоне автомобиля ничего подобного, конечно же, не было, а вот ощущение не чистого тела почему-то образовалось.