— Ductor[31], — облегченно выдохнул бледный водитель, и хрипло засмеялся.
Тем более катастрофичным было крушение его надежд, когда начальник Стражи Лицея продолжил:
— В некотором роде, ваша милость, мы с этим… субъектом, и теперь уже являемся вашими служащими. Я же и более того… В расчете на то, что будущие… подобные дела, вы мне станете поручать… готов продолжить… гм… процесс дознания.
— Вот как? — слегка удивился я. Технически, Орсмссон, в купе со всеми прочими работниками Лицея, действительно могли считаться княжескими служащими. Хотя бы уже потому, что львиную долю бюджета учебного заведения составляли дотации из казны Летовых. Однако трудовые соглашения все-таки заключались с «прослойкой» — администрацией Лицея — а не с кем-либо из представителей правящей в княжестве династии.
Основа основ имперского законодательства, древняя традиция и главный обычай аристократии: служат конкретным людям, или, в крайнем случае — родам, а не идеям. Присягают императору, не империи! И так сверху до самого низа. Ормссон, как впрочем, и все остальные служащие Лицея, в какой-то мере, вассал моего вассала. То есть — мне никто. И его заявление — завуалированная заявка на занятие должности руководителя службы безопасности. Моей службы безопасности. Моей, а значит: всего княжества. После Лицея, прямо-таки стремительная карьера.
И даже если бы был склонен позволить этому человеку делом доказать профпригодность и верность, назначать Ормссона без консультаций со стариками-воспитателямия не стал бы ни в коем случае. Хотя, конечно же, был согласен воспользоваться услугами профессионала в добывании сведений из головы Бубнилки. Вслух это не прозвучало, но явно подразумевалось: невместно княжичу собственноручно допрашивать шпиона. Так не заметишь, как молва припишет тебе склонность к садизму. Уж чего-чего, а такой славы я себе не желал.
— Впрочем… — я сделал вид, будто бы задумался. — Забирайте. Список вопросов, ответы на которые меня интересуют, перешлю чуть позже.
— Как же так? — жалобно вскричал Бубнилка. — Ductor? Как же так? Это же я. Свой!
— Свой? — прорычал Ормссон, ловко выхватывая из кармана полицейские наручники. — Свой? Свои не обыскивают комнаты лицеистов, и не вынюхивают тут всякое разное…
— Один вопрос, господин Ормссон, — показательно игнорируя Бубнилку, отвлек я главу лицейской стражи от малоприятного процесса сковывания рук бывшему личному водителю. — Ваше здесь появление. Ведь это не случайность? Верно?
— Конечно же, нет, ваша милость, — тот чуточку изогнул тонкие губы в намеке на улыбку.
— Вот это мы с тобой влипли, — шмыгнула носом Ксения, когда главный лицейский стражник увел Бубнилку.
— Что, прости? — вскинулся я, размышляя о куда более серьезных делах.
— Влипли, встряли, попали впросак! — зло выкрикнула девушка. — Так тебе понятно? Слыханное ли дело? Напасть на сотрудника стражи! Применили магию! Повезет, если отделаемся исключением из Лицея! Мать меня убьет!
— Все будет хорошо, — отмахнулся я. — Дальше Ормссона это никуда не уйдет.
— Скажи еще, что ты это сам спланировал, — Баженова зябко передернула плечами, и потянулась за шубкой. — Только «забыл» меня поставить в известность.
— Не планировал, — пришлось мне признать. — Но вышло даже лучше. И шпиона наказали, и… гм… нашли потенциально полезного роду человека.
— Знаешь что, Летов, — ткнула меня пальчиком в грудь фрёкен. — Если, как ты говоришь: все будет хорошо, и нас не исключат, я скажу, что ты редкостный везунчик. Прямо, любимчик Богов!
— Куда хёвдингу без удачи, — хмыкнул я. — Пора бы уже привыкнуть.
9. Руна Рейд
Ваше высокопревосходительство!
Спешу сообщить: нам удалось со всей определенностью выяснить, что известный Вам артефакт действительно существует. Более того! Он находится в Берхольме, и контролируется поднадзорным А.Л.
Заметка карандашом на полях сообщения:
Идиоты. Все это известно и без вас уже не одну сотню лет.
Мне нужно что-то кроме общих сведений.
Фото артефакта, описание свойств и воздействий. И выясните как обещали: одаренный поднадзорный или нет. Начните же, наконец, работать!
О, я не могу придумать этому сколько-нибудь логичное объяснение! Почему, ну почему, во имя Светлых Богов, новолетие — то есть новое лето — наступление нового года — славяне прежде праздновали в самом начале весны?