Четыре года в муниципальной полиции Берхольма. Уволен в чине лейтенанта службы собственной безопасности. Обзавелся разветвленными связями, уважением коллег за принципиальность и отвращение к коррупции, и микроскопической пенсией по ранению. Не без помощи моих воспитателей устроился на работу в стражу Лицея. Уже тут сделал стремительную карьеру — всего через год став начальником лицейской стражи. Честолюбив, но это я уже знал и без изучения присланных материалов.
— Работа не уходит на каникулы, ваша светлость, — чуточку улыбнулся на скрытый сарказм Ормссон. Понял, на что именно я хотел намекнуть: все нормальные люди с семьями праздник встречали, а он тут по кампусу катался. — Тем более, что датчики зафиксировали выход Силы. Так, кажется, это ваше упражнение называется?
— Выход силой, — поправил я. — Это называется «выход силой»… О «светлости» не спрашиваю. Мои руки светились… Упущение. На берегу тоже камеры установлены?
— Конечно, — кивнул тот. И, о Боги! Нет, мне это не показалось! В машине «зловещего колдуна» играла музыка! Кажется, что-то тяжелое, вроде хард-рока и на языке англов. Как-то не вязался образ сурового главы стражи с почитателем новомодных молодежных групп. — У меня здесь все под полным контролем. Надеюсь, вы знаете что делаете. Я имею в виду чудовище из реки.
— Змей? — фыркнул я и на хард и на «чудовище». — Тоже на это надеюсь. Впрочем, кому как не мне справляться с драконом?! Эти… Теледеятели. Они же требовали, чтоб княжество решило проблему.
— Они вас провоцировали, ваша светлость, — качнул головой меломан. — Это очевидно.
— Это очевидно даже для человека, не обладающего какими-нибудь специальными навыками, — охотно согласился я. — Но вы ведь не собираетесь делиться видео с другими… заинтересованными лицами?
— Естественно, ваша светлость. Записи уже уничтожены, а камеры возле старого причала отключены. Полагаю, эти манипуляции с монстром вам нужно будет повторить?
— Желательно ежедневно, — усилием воли удержал себя от кивка. А как еще избавляться от привычки использовать эти обезьяньи ужимки? — Надеюсь, вы действительно контролируете здесь все. Не хотелось бы, чтоб обо мне стало известно слишком многое до определенного момента.
— Можете на меня положиться, — коротко, по военному, клюнул носом Ормссон. — Сделаю все, что от меня зависит.
— Отлично. Кстати. Наш пленник заговорил? В первую очередь мне интересно, кто его послал, и что именно им удалось разнюхать.
— К сожалению, мой бывший водитель оказался не особенно полезным источником информации, — поморщился господин Ормссон. — Не профи. Считал сбор сведений о вас, ваша светлость, еще одним способом заработка, и не более того. Поэтому, не задумываясь, выдал своего нанимателя.
— Мне он показался более… крепким орешком, — удивился я. — Со мной он держался прямо-таки — вызывающе.
— Что еще ему оставалось делать, ваша светлость? Этот человек — профессиональный военный. Посчитал общение с, простите, подростком ниже своего достоинства. Со мной он говорил куда более почтительно.
— Итак, — отмахнулся я. — Что удалось выяснить? Что-то ведь удалось?
— Несомненно, — вроде бы даже с легким укором в голосе, похвастался главный стражник Лицея. — Основным заказчиком сведений о вас он назвал некоего человека, к которому следует обращаться «его высокопревосходительство». И, источник убежден, что это высокопоставленный чиновник из столицы.
— Не меньше сотни человек, — хмыкнул я. — Фамилии, или хотя бы род деятельности «Бубнилка» не называл?
— Нет. Я же и говорю: не профи. Профессиональный шпион в первую очередь озаботился бы сбором сведений о собственном нанимателе. Хотя бы для того, чтоб потом не оказаться в имперском суде с обвинением в государственной измене.
— Что-то еще? — поторопил я пустившегося в разглагольствования человека.
— Да, ваша светлость. Очерчен круг интересов неведомого пока нанимателя. И я, кстати, на сто процентов уверен, что из списка возможных кандидатов на страдающих излишним любопытством господ, можно смело исключить всех тех, чья должность, так или иначе, связана с деятельностью силовых ведомств империи.