В прежних полетах как авиационный, так и космический скафандры применялись в качестве дополнительного средства на случай каких-либо технических неполадок или возникновения аварийной обстановки. Такой скафандр был непомерно раздутым, и без специальных гофрированных устройств работать в нем было утомительно. Для экипажа «Восхода-2» ученые создали новый, специальный скафандр — сложное инженерное сооружение, состоящее из многих частей и узлов.
Скафандр космонавта является как бы миниатюрной герметической кабиной, уменьшенной до размеров человеческого тела. Преимущество этой «кабины» заключается в том, что одетый в скафандр человек получает возможность активно действовать, выполнять ручную работу, производить исследования.
Под оболочками скафандра можно создать давление, равное атмосферному, земному. Однако тогда он раздуется, как футбольный мяч, и человек превратится в застывшую статую с негнущимися руками и ногами. Значит, надо найти такой уровень давления, который бы обеспечивал нормальные жизненные условия и достаточную подвижность при выполнении работ. Исследования показали, что такой предел не должен быть ниже 0,4 атмосферы. При этом космонавта в скафандре необходимо снабжать чистым кислородом. Но известно, что каждый час организм человека отдает во внешнюю среду от 90 до 300 килокалорий тепла. Если ничего не предпринять, то температура тела начнет неуклонно повышаться, и наступит тепловой удар. Поэтому в скафандре было необходимо создать специальную систему терморегулирования.
В космосе освещенная солнцем сторона человека могла перегреться, а теневая — замерзнуть. Поэтому скафандр покрыли теплоизоляционным материалом, состоящим из нескольких слоев серебряной фольги, а сверху надели специальную изоляцию с повышенными отражательными свойствами. Через оболочки скафандра тепло практически не поступало и не выделялось. Вся теплоотдача осуществлялась через вентиляционную систему.
Даже краткий, очень краткий экскурс в сложнейшую технику, над которой работали перед полетом «Восхода-2» сотни ученых, инженеров, рабочих разных научных направлений и специальностей, говорит о важности и серьезности готовившегося эксперимента в космическом пространстве. Нетрудно представить ту ответственность, которую испытывали Беляев и Леонов, готовясь к космическому рейсу и тренируясь на созданных специально для их полета сложнейших устройствах.
Каждый полет в космос имеет свои задачи, сроки и особенности. От них во многом зависит программа общей и физической подготовки человека.
Один из эпизодов предполетной тренировки свидетельствует о том, как достигалась соответствующая форма.
Это было задолго до настоящего полета. Проводились испытания нервно-психической сферы в «комнате тишины» — сурдокамере. Комната эта была довольно примитивна по сравнению с той, которой располагают космонавты сегодня. Стенды и установки для имитации условий полета только начинали тогда создавать.
В числе первых пошел на «отсидку», в «полет» майор Беляев, назначенный в то время старшим группы. Своим подчиненным Павел казался немного суховатым, хотя и ровным в обращении, но уж очень правильным и размеренным. Правда, когда он говорил что-нибудь, связанное с истребительной авиацией, к нему прислушивались, как к опытному летчику, но про себя думали: время покажет, каков он, их старшина.
«Полет» в сурдокамере начался нормально. Все шло, как и было запланировано. По утрам Павел занимался гимнастикой, завтракал, вел необходимые записи, читал книги, проверял показания приборов, находясь постоянно в глубокой тишине.
Но однажды вечером у него над головой что-то затрещало. Запахло горелым, пошел дым, потом посыпались искры: загорелась от короткого замыкания электрическая проводка.
Павел сразу увидел, в чем дело, подумал: «Надо же такому случиться. И до меня ведь ребята сидели здесь, все было в порядке. Нажать кнопку, позвать на помощь? Но тогда… Нет. Сам справлюсь».
Он обмотал руку резиной, которую использовал, занимаясь гимнастикой, и начал разрывать провод. Не сразу удалось это сделать — проводка была крепко заделана в стене. Усилие, еще усилие, и свет погас. Загорелся тусклый, аварийный. Павел сорвал тлеющую изоляцию, затушил ее.
Вдруг вспомнил — как там, за стеной? Подумают, что он в опасности, и откроют дверь, сорвут «полет».
Беляев снял трубку и спокойно сказал:
— У меня все нормально, продолжаю «полет».
Показалось, что не поверили. Тогда Павел взял ключ морзянки и отстучал: «Не волнуйтесь. Чувствую себя хорошо. Понимаете меня?»