Алексей предложил:
— Давай выпьем кофе, не разогревая.
Павел не согласился:
— Нет, давай попьем горячего, согреемся.
Леонов вылез из кабины корабля, подбросил дров в затухающий костер, установил вблизи него тубу. Вернулся к Павлу Ивановичу, поговорили немного. И вдруг они услышали шипение, а потом взрыв. Туба, как ракета, взлетела выше деревьев, разбрызгивая остатки кофе.
— Ну как, — спросил с усмешкой Алексей, — будем пить горячий кофе или холодный?
— Я люблю холодный.
И оба рассмеялись.
А потом почти до самой эвакуации уточняли:
— Так какой кофе ты любишь — холодный или горячий?..
Так вышло, что на долю экипажа «Восхода-2» выпало и незапланированное задание: испытание на выживаемость. Такое задание есть в программе подготовки: люди высаживаются в тайге, в пустыне, в местах, совсем необжитых. В течение нескольких дней они должны приспособиться к условиям, имея ограниченный запас пищи. Космонавты должны уметь разжечь костер, раздобыть воду, уметь отличить съедобные ягоды и грибы от несъедобных, то есть прожить определенное количество дней в основном за счет местных ресурсов. Павел Беляев и Алексей Леонов с честью справились и с этим испытанием.
Академик Королев с нетерпением ждал первопроходцев открытого космоса. Он хотел поскорее узнать подробности полета. Рассказ Павла Беляева и Алексея Леонова был ему нужен для будущих кораблей, для «Союзов», над которыми уже работали, которые были уже в пути.
На космодроме Павел Беляев, как и Алексей Леонов, сделал подробный доклад перед членами Государственной комиссии. Свой доклад командир корабля закончил так:
— Программа полета выполнена полностью. Система ручного управления космическим кораблем является надежной и может успешно применяться в последующих полетах. Приземление было осуществлено с использованием системы мягкой посадки, которая уже применялась на космическом корабле «Восход». Эта система сработала безотказно и полностью оправдывает свое название. Корабль-спутник «Восход-2» в условиях космического полета показал отличные качества. После полета никаких изменений в состоянии своего организма не отмечаю, чувствую себя хорошо.
По давней и славной традиции космонавтов ждала Красная площадь. О своем полете они рассказали на многотысячном митинге, состоявшемся у стен Кремля. Их выступления транслировались по всем каналам радио и телевидения.
Потом были пресс-конференции. Продолжительная— в актовом зале МГУ, короткие — почти ежедневно.
Возвратясь на Землю, Павел Беляев рассказывал журналистам о том, какое неожиданное и неизгладимое впечатление во время метеорологических наблюдений произвела на него картина ночной грозы над Землей.
— Мы наблюдали ее, пролетая над Юго-Восточной Азией, — говорил Павел Беляев. — Представьте себе, что далеко под вами, внизу, сплошной мрак. И вдруг его одновременно пронизывают десятки ослепительных молний. За семь секунд мы с Алексеем насчитали их около двадцати. Казалось, что Земля охвачена пламенем. Свирепствовавшая внизу гроза вдруг показалась отблеском другой, земной трагедии. Казалось, что это бомбами и напалмом рвут и сжигают землю Вьетнама американские бомбардировщики.
Были ли неожиданности для экипажа в самом космосе — со времени выхода на орбиту и до начала спуска? Неожиданности были. Но чисто эмоциональные, душевные, скорее это можно отнести к индивидуальности восприятия необычных явлений. Для Беляева космос оказался не таким, каким он себе его представлял.
— Сам «облик» космоса, — говорил Павел, — сколько ни читал я в книгах об этом, сколько ни слышал я о нем от своих товарищей, поразил меня своим величием. Я оказался неготовым к тому, что увидел сам. Просто был очарован всем… Чего, например, стоит картина золотисто-красных звезд, словно разбросанных кем-то по краю неба. Необычайно эффектное зрелище.
Алексею Леонову больше всего запомнился вид «Восхода-2» из космоса.
— Впечатляющее зрелище! — рассказывал космонавт. — Такое плавное, величественное движение. Смотришь на корабль, а в ушах словно звенит таинственная электронная музыка. А на тебя, повисшего в пустоте, нацелены объективы теле- и кинокамер.
Над корпусом корабля возвышаются антенны. Какая торжественность! Фантастика!
Потом были отпуск, расспросы родных, друзей — устные и письменные: не со всеми друзьями удалось повидаться сразу после возвращения на Землю, и полетели письма в Каменск-Уральский, в вологодские края.
Но время для поездки в родные края Павел Иванович выкроил. Вместе с Алексеем Леоновым в июне 1965 года его встречали в Челищево и Миньково. А спустя некоторое время он посетил и Каменск-Уральский.