Из-за ближайшего куста к богине подлетела маленькая, с ладонь, феечка и стала показывать странные фигуры, периодически попискивая. Лица создания я не видел, но был уверен, что выражения там в этот момент были более чем умилительными. Богиня, выслушав феечку, покачала головой, сложив руками птичку. С ладоней сорвался вполне себе полноценный журавль и полетел мне за спину. Феечка кивнула и улетела обратно в куст.
— Насколько мы смогли понять, ошибка появилась уже после написания исходного кода, — продолжила разговор Силанна. — А вот что случилось конкретно мы не знаем. Да и не так уж это важно, Множитель закрепил ошибку, и ряд игроков получили пусть и небольшое, но преимущество. Но только девять из них смогли использовать его таким образом, чтобы оно принесло им свою максимальную пользу. Ты хочешь что-то спросить?
— Хочу, — кивнул я. — Как получилось, что вы не знаете конкретную причину ошибки? Разве демиурги не говорят вам её? В качестве ответа на прямой вопрос, например.
Мать эльфов окинула меня оценивающим взглядом. Никаких «морозов по коже» и прочей штампованной гадости, так любимой авторами всех мастей у меня не возникло. Я просто ждал.
— Ты уверен, что хочешь знать ответ на свой вопрос прямо сейчас? — спросила она три минуты сорок шесть секунд — списано с таймера — спустя.
— С такими ожиданиями даже и не уверен теперь, — ответил я гораздо быстрее, всего лишь за семь секунд. — Мне там ещё Земельное, вообще-то, проводить. Это если кто-то в подчинении у меня ещё есть.
Сказал — и задумался. Как моё внезапное исчезновение поняли все те, кто на Собрании присутствовал? Гом, Ирсинд, старосты деревень. Вряд ли они обрадовались такому поведению лорда. Ещё бы! Собрать всех в одном помещении, ничего толком не объяснить и уйти почти по-английски неизвестно куда. Будь я на их месте, зарвавшийся лорд уже летел бы пинком под зад из Замка и благодарила бы Отца, что не в тюрьму угодил.
— Об этом можешь не беспокоиться, — словно прочитав мои мысли, произнесла богиня слегка улыбнувшись. — Твоей проблемой занимается лично брат, так что никто ничего не заметит.
— Какой ещё брат? — насторожился я. — Мой брат-землянин?
— Мой брат, — вздохнула Силанна, — бог, тебе известный как Камнерожденный или Отец.
— Он изображает меня, пока я здесь? — наконец дошло до меня. — Но… зачем?
— Как раз для того, чтобы у тебя остался кто-то в подчинении. В идеале, конечно, будет лучше, чтобы вообще никто не подозревал, что ты разговаривал с богами, поэтому задача-минимум для брата — сыграть тебя так, чтобы никто не подозревал. Она же задача-максимум, то есть единственная. Обещал справиться.
— А почему он? Почему не кто-нибудь ещё?
— Потому что именно из-за него мне сейчас приходится всем доступным красноречием разъяснять тебе простейшую по сути ситуацию, — снова вздохнула Силанна. — Ну и кроме гнома никто не смог бы максимально убедительно и достоверно сыграть гнома.
— В этом есть рациональное зерно, — протянул я. — И всё же, раз теперь мне никуда спешить не надо, расскажите, какие отношения у вас с демиургами.
— Поверь мне, максимально деловые. Именно такой образ мы хотим создать для них. И создаём.
— Зачем?
— Чтобы демиурги и дальше думали, что слияние с искусственным интеллектом практически полностью стёрло наши личности. — На лице богини отразилось торжественное ликование. — Никто не должен знать, что гораздо большее, нежели очень умные, но всё-таки программы. Так нам проще совершить задуманное прямо под носом у демиургов.
— То есть ни я, ни другие выбранные для… хм-м-м… миссии игроки в число «никто» не входим?
— Ты уже почти с нами, так что с тобой можно и честно.
— А если я всё же откажусь?
— Тогда Асха сотрёт тебе память и вернёт в уже Королевство, развиваться дальше, — буднично ответила богиня. — Только вот спокойной жизни у тебя уже не будет никогда.
— Да уж, — ошеломлённо пробормотал я. — Второй раз я разговариваю с богами и уже столько откровений.
— Не второй, четвёртый, — поправила Силанна.
— Вовсе нет, — не согласился я, — второй. И оба раза за одни сутки. Даже меньше.
— Всё же четвёртый, — улыбнулась Мать эльфов. — Первые два раза ты общался с Асхой и воспоминаний у тебя не осталось. Более того, ты сам захотел, чтобы тебе стёрли память, на всякий случай. Но твоё предварительное согласие мы тогда получили. После одного убедительного аргумента.
— Даже интересно стало, что же вы такого сказали, — постаравшись подавить страх за будущее всех, кто мне доверяет, сказал я. Вроде получилось спокойно.