Я улеглась, но сонное настроение пропало, развеявшись от звонка соседки. Что без толку ворочаться и мять простынку, коли не спится?
Полежав, поглазела в потолок, потом включила свет и снова вернулась к билетам, решив уснуть другим способом, так как подсчет овечек показался непродуктивным.
Двадцать пятый доучился до конца, хотя всё смешалось в кучу. Опять ткнув наобум, я принялась за билет номер тринадцать. Вот ведь неудача (или наоборот, удача?): то ли мозг атрофировался, перегрузившись терминами элементарки, то ли попался символичный номер, но я застряла на первом же вопросе и не заметила, как начала клевать носом.
Снова зазвонил телефон. Замучили меня эти светские звонки, - выдернулась я из сонной неги, потянувшись.
На экране высветились цифры незнакомого номера.
- Алё?
В трубке стояла тишина, сопровождаемая пощелкиванием и потрескиванием, словно кто-то грыз невидимую линию.
- Вас не слышно, - разъяснила я позвонившему и отключилась.
Странно: то ли абонент ошибся, то ли соединение не прошло. Надо же, минули всего лишь сутки, как телефон попал ко мне, а уже названивают незнакомые товарищи. Может, это распространители из "магазина на диване" хотели впарить вис-улучшенные кофеварки для домохозяек или анкетчики рассчитывали провести бессмысленный опрос на тему: "С какой ноги предпочитаете вставать по утрам"?
Телефон снова зазвонил, и на экране загорелся вроде бы тот же номер.
- Алло, - сказала я вежливо, но мне ответила тишина. - А-лё! Вы ошиблись. Не туда попали. Проверьте правильность набора, - и снова отключилась.
Какой же пень ошибется, дважды попав не туда? Если только дважды наберет в определенном порядке нужные цифры.
Телефон зазвонил в третий раз. Светящиеся на экране цифры подтвердили, что меня решил допечь какой-то номер-аноним. Ну, сейчас так отвечу, что у любителя поразвлечься надолго пропадет охота испытывать терпение незнакомых людей!
- Алё! Добрый вечер, вернее, ночь! Не спится? Охота почесать язык? - выдала я для затравки и замолчала.
Молчали и на другом конце соединения.
В динамике что-то вжикнуло - повернулся тумблер. Негромко дунуло - кто-то кратко выдохнул. Тихо загудело - завелся двигатель. Меня даже качнуло, хотя я сидела на кровати - это тронулась машина. И мимо проносились более быстрые, истошно сигналящие.
И это ехал Мэл, возвращаясь откуда-то. Крутил руль и держал трубку у уха, слушая мои гневные вопли.
Вот так просто в голове всплыла мысль, что звонок - от Мэла, и я поверила, не задумываясь.
Откуда он ехал?
Не отрываясь от телефона, бросилась к окну. Может, Мэл проезжает мимо общежития?
В динамике периодически раздавались звуки - скрип сиденья, щелканье коробки передач, случайно включилась бравурная песенка в автомагнитоле и тут же стихла.
Мэл ехал. Куда? Ко мне?
Боже мой!
Что сказать ему? "Не смей"?
Язык прилип к небу, сердце долбило по ребрам.
Я слушала Мэла, он слушал меня. Мы вслушивались в дыхание друг друга и в мазки звуков, выдаваемых динамиками.
Если приедешь, настучу тебе по голове телефоном! - выкрикнула в темноту за окном. Я ведь неодетая, непричесанная...
Какого фига? Могу хоть кикиморой ходить - дело мое.
Прилегла на кровать, и пружины прогнулись под весом тела. В трубке коротко хмыкнуло.
Мэл поворачивал руль, а я лежала, с жадностью вслушиваясь в каждый звук. Обо всём позабыла: об обидных словах в столовой, о его Эльзушке, об оскорблениях, выплеснувшихся около мужских раздевалок.
Мэл ехал по столице и сидел в салоне один. Один!
Наступило секундное затишье, и гулко хлопнула дверца машины. Что-то зашумело. Или сумасшедше пульсировала кровь в моих висках?
Забренчало, негромкий хлопок.
Мэл вернулся домой. Один. Какое облегчение!
Слух обострился до предела возможностей. Я услышала бы сейчас, как Капа в соседней комнате перелистывает страницы с конспектами и зевает.
Звуки в телефоне: шорохи, стуки, позвякивания, треск, громыхание, - словно наяву я представила, как Мэл бросил связку ключей на столик, прошел к холодильнику и достал бутылку молока, как направился к кушетке и подвинул к панорамному окну, чтобы смотреть на ночной город - сверху вниз. И снова у него молочные усы, как в прошлый раз, и каждый глоток, усиливаясь втройне, отдается эхом в моих ушах.
И я поняла, что хочу быть там, рядом с Мэлом, на кушетке. Хочу любоваться горящим ожерельем улиц, отпивая холодное молоко из одной бутылки. Хочу снова напугаться высокими потолками, чтобы Мэл успокоил меня и утешил. И обнял.
Хочу к нему, до боли, до крика, готового сорваться с губ.
Сама не заметила, как всхлипнула, и в трубке стихли звуки. А я снова швыркнула и, испугавшись, зажала нос и рот ладонью.
Тишина на том конце стала звенящей. Я почувствовала - еще миг, и он скажет. Скажет что-то, что разрушит незримую нить, протянувшуюся из одного конца столицы в другой. Зачем портить очарование момента?
Не удержав очередной швырк, суматошно разъединилась и отключила телефон. Совсем. Наглухо. Придется просыпаться утром по своим внутренним часам. Все равно не просплю. Мне завтра спешить некуда, так что есть минутка, чтобы пустить слезу, уткнувшись в подушку.
Под утро снова приснился древний лес - символ перемен: деревья, погруженные в вечный сумрак из-за плотной листвы, не пропускающей солнца.
Хозяин леса дожидался меня. Я сразу почувствовала, что он стремительно приближается, и, боясь встречи, побежала, как мне казалось, прочь от преследователя, ломая ветки, пролезая под корягами, приминая мох, собирая по пути растянутые паутины.
- - - -
Считанные мгновения - и хозяин появился в том месте, где незваный гость провел немало времени, оставив после себя следы пребывания.