- Ни разу не слышал, чтобы он бранился, - хмыкнул Мелёшин.
Подняв голову, я встретилась с его глазами. Сейчас поцелует, - мелькнула мысль. А если не сделает этого, то сделаю я. Сглотнула, и горло отозвалось болью. Вот и проявились первые признаки обострения болезни.
Мэл уже потянулся, уже наклонил голову, когда я спросила:
- У вас в душе возможно вымыться?
- То есть? - отвлекся он.
- Меня то ветрилой с ног сдувает, то леденущей водой окатывает.
На лице Мэла расцвела ухмылка и тут же погасла под гневным взглядом. Отодвинув дверцу душевой, он потрогал бьющие сверху струи и покачал головой. Сунул руку и, дотянувшись до панели, повернул краник, не побоявшись, что сверху хлещет ледяная вода, и что рубашка намокла.
- Эвка, ну, ты даешь, - сказал с укоризной и завернул мокрый рукав. - Давай объясню.
Мэл показывал, для чего предназначены разные кнопки и рычажки, а я смотрела на смуглую руку с черными короткими волосками, напрягшимися мышцами и линией выступивших вен, и вспомнила совместное пробуждение. Чтобы скрыть смущение, сказала сварливо:
- Ладно, понятно. Иди, - и начала подталкивать лектора к выходу.
- Ну, уж нет. Подожду здесь, - выдал Мэл.
- Где "здесь"? - изумилась я.
Вместо объяснения он опустил бежевую крышку бежевого унитаза и уселся на нее.
- Неудобно, наверное, - растерялась я. - Ноги затекут.
- Вполне, - заверил Мэл. - Поспеши, а то слышу дядины шаги на лестнице.
Я метнулась в душевую кабину. Второй заход получился удачным: организм понежился под массирующими струями теплой воды вкупе с фруктовым ароматом мыльной пены. При правильном подходе душевая оказалась совершенством инженерной мысли, если учесть, что в голове не отложилось назначение половины кнопок и рычажков. У меня получилось высушить себя и кабинку. Чтобы завернуться, я просунула руку за полотенцем и не обнаружила его на полу - там, где бросила.
- Мэл! Дай, пожалуйста, полотенце!
- Зачем надрываешь горло? Голос совсем сядет, - ответил он неожиданно близко, за дверцей. - Высохла? Буду подавать вещи, а ты одевайся.
Я открыла рот, чтобы поблагодарить, но тут меня осенило, что поначалу в ход пойдет нижнее белье.
- Я сама! - потребовала, но запоздало. В узкой щели показался первый предмет.
- Не сомневался, что носишь с мишками и зайчиками.
Представив ухмылку Мэла, я сказала сердито:
- Вообще-то это горошек.
- Странная форма для горошка.
- Хорошо. Если тебя беспокоит, то это сложные фигуры, и я люблю геометрию, а не лопоухих и мохнатых, - ответила сварливо.
- Похвально, - за дверцей послышался смешок, и рука протянула следующий элемент одежды. - Приятно сознавать, что моя де... что у тебя не кисель в голове.
Я выхватила, ядовито просипев:
- Помнится, кто-то говорил, что у меня всего одна извилина.
- Да, так и сказал: одна, зато прямая и... упругая.
Шутничок выискался. Высунув руку за дверцу, я нетерпеливо пощелкала пальцами:
- Дальше!
Облачившись в привычную одежду, вздохнула с облегчением и показалась на глаза Мэлу. Оглядев меня, он протянул руку:
- Пошли.
За время отсутствия кровать в спальне кто-то застелил, укрыв атласным бежевым покрывалом. У выхода замерли в ожидании сапожки. Мне показалось кощунством утаптывание ковра уличной обувью, но Мэл разгуливал по комнате в ботинках, и я, последовав его примеру, обулась.
- Проголодалась?
Я прислушалась к себе, и в животе слабо буркнуло.
- Не особо. Аппетита нет.
- Будем нагуливать, - сказал Мэл. Повернул ручку двери, и мы отправились на завтрак с заждавшимся Севолодом.
6.1
В коридоре - бледно-розовые стены, темные двери. В промежутках - картины и гравюры, колонные выступы с необычными профилями и декоративные элементы, притягивающие взгляд. Взять тот же угловой столик на радиусной подпорке, изъеденной сырными дырками.
Своеобразные конструкции впечатляли. Похоже, хозяевам нравилось экспериментировать с сочетаемостью несочетаемых форм.
- Твой дядя оригинальный дизайнер, - заметила я, любуясь винтовой лестницей с консольными ступенями в виде черно-белых клавиш и перилами из металлического кружева.
- Это тетушка самовыражается, - пояснил Мэл неохотно.
- У нее нестандартное видение. Воплощает в жизнь специфические идеи.
- Ничего необычного. Открываешь каталог модных интерьеров, тыкаешь пальцем, исходя из настроения, и через день начинается ремонт, - пожал он плечами.
На повороте мы столкнулись с детьми лет семи - десяти: мальчиком и девочкой, внешне очень похожими друг на друга. Девочка - в строгом платье с ажурным белоснежным воротничком, а мальчик щеголял в жилетке и с бабочкой.
- Привет, Мэл, - поздоровался мальчик с Мелёшиным, а мне важно кивнул. Девочка присела в легком книксене.
- Привет, Саша, привет, Даша, - отозвался Мэл. - Налопались?
- Покушали, - вежливо подтвердила девочка.
- Куда чешете?
- Поедем в учебный центр, - ответил мальчик солидно. Ни дать, ни взять, уменьшенная копия высокого начальника.
- Носы не обморозьте, - посоветовал Мелёшин и потянул меня по лестнице вниз. - Мы торопимся. Где отец?
- В столовой, - пояснила девочка. - До свидания, - воспитанно обратилась ко мне.
- Пока, - попрощалась я хрипло, и мы расстались с чудесными вежливыми детками. Спустились на этаж ниже, и глазам явился другой коридор, развернувшийся перпендикулярно верхнему.