23
Если бы Ханса Ребку спросили, не дав времени на размышления, сколько времени прошло между отлетом с «Эребуса» и возвращением на него с Дари и остальными, он сказал бы — пятнадцать — двадцать часов. Ну никак не меньше двенадцати! Поэтому он был потрясен, когда, заглянув в бортовой журнал «Поблажки» после швартовки к основному кораблю, увидел, что на это ушло меньше трех часов.
На борту «Эребуса», казалось, ничего не изменилось. Корабль плыл по той же высокой орбите, молчаливый и с виду безжизненный. Никто не встречал их, когда они вышли из шлюза.
Все они направились в рубку. Впереди шел Ребка. Они шли туда потому, что слишком устали, чтобы сделать что-то еще. Единственным исключением был Дульсимер. Полифем направился к ближайшему реактору с такой неуклонной целеустремленностью, словно окружающее для него просто не существовало.
— А, ладно, пусть его, — пробормотал Ненда на вопросительный взгляд Дари. — Взгляните на него хорошенько. Он ни на что не годен, пока не встряхнется порцией солнечного сока. Закрой за собой дверь этого поганого реактора, — крикнул он вслед Дульсимеру.
Они замыкали группу. Дари пила из всех кранов, мимо которых они проходили, и вскоре почувствовала себя перекатывающимся водяным шаром. Оба устали донельзя и тянулись за Ребкой, болтая ни о чем. Вернее, она устала до чертиков, а Ненда о чем-то говорил, но Дари слишком плохо соображала, чтобы вникнуть. Он старался подвести ее к какому-то выводу, но все время ходил вокруг да около. Наконец она, похлопав его по руке, сказала:
— Луис, я сейчас совершенно ничего не соображаю.
Он досадливо пробурчал:
— Но нам надо поговорить сейчас. Дари. Это, может быть, наш единственный шанс.
— Почему же единственный? Поговорим позже.
— Позже не выйдет. Знаете, как говорят кекропийцы: «Хуже нерешительности — только медлительность».
— Впервые слышу такое, — зевнула Дари. — Почему бы вам не подождать с разговорами до завтра? — Она еле переставляла ноги, смутно понимая, что ее ответ ему совсем не понравился.
Ненда держал под мышкой детеныша зардалу, который выглядывал оттуда яркими бойкими глазками и старался извернуться так, чтобы укусить его в грудь. Ненда вздохнул, укоризненно шлепнул зардалу по голове и заторопился, чтобы снова оказаться бок о бок с Дари. Свободной рукой он обнял ее за плечи, но больше за всю дорогу до рубки «Эребуса» не сказал ни слова.
Ханс Ребка находился там уже несколько минут. Он уставился в одну из ниш большого зала. Плечи его согнулись от усталости, но быстро распрямились, когда он увидел Ненду в обнимку с Дари.
Она хорошо знала это выражение его лица. Чтобы избежать споров, она высвободилась, поспешила к нише… и испытала одно из сильнейших потрясений в жизни. Там, над безжизненным телом Жжмерлии сидела Атвар Ххсиал.
Жжмерлия. Дари видела на Дженизии, как он исчез. А теперь он лежал здесь, в рубке, на полу!
— Жжмерлия… — начала было она и тут же осеклась. Голова была словно набита ватой. Мысли путались.
— Ат говорит, что с Жжмерлией все будет в порядке, — сказал Ненда, тоже подошедший к нише. — Она общается с ним. Он еще не пришел в сознание, но состояние его улучшается. Нам надо запастись терпением.
Жжмерлия принялся стонать и что-то бормотать. Дари наклонилась поближе. Он говорил на языке, которого она не понимала. Она окинула взглядом присутствующих.
— Кто-нибудь знает, на каком языке он говорит?
— Знать-то знаем, — ответил ей Ввккталли, — а вот понять не понимаем. Это родной язык Жжмерлии, на котором говорят взрослые лотфиане-самцы. К несчастью, в центральном банке данных нет его словаря. Я подозреваю, что в этой экспедиции никто им не владеет.
— Но это неважно, — добавил Луис Ненда. — У него явно какая-то травма и он не может говорить на человеческом языке, но феромоны все прояснят. Атвар Ххсиал поймет все, что скажет Жжмерлия, а я переведу вам. Она думает, что через несколько минут мы разберемся, в чем дело, но нам надо быть наготове. Каллик, переведи компьютер в режим записи.
Хайменоптка кивнула, и лапки ее забегали по кнопкам пульта управления. Судя по всему, она уже оправилась от встречи с исчезающим Жжмерлией. Теперь, усевшись на ограждение пульта, она пристально уставилась на лотфианина и обеспокоенную Атвар Ххсиал.
Дари увидела, что Каллик пользуется только средними лапками. Одного переднего сустава у нее не хватало. Что с ним случилось? Никто не удосужился объяснить. Она перевела взгляд на Луиса Ненду. Его руки покрывали волдыри от химических ожогов. Этим двоим досталось, но и остальные выглядели не лучше: грязные, изможденные.