«Что ты думаешь происходит, когда умираешь?» Надия спросила его.
«Ты — о загробной жизни?»
«Нет, не о потом. А тогда. В тот момент. Все становится черным, как выключишь телефонный экран? Или попадешь в некую странность где-то посередине, как если засыпаешь, и ты находишься и там и тут?»
Саид решил: что зависело от причины смерти. Однако, он увидел, как Надия смотрела на него, напряженно ожидая, и он сказал: «Мне кажется, это будет, как засыпаешь. Придут сны прежде, чем тебя уже нет».
Лишь такую защиту он смог предложить ей тогда. А она улыбнулась в ответ теплой, светлой улыбкой, и он спросил себя: поверила она ему, или она решила, что нет, дорогой, это совсем не то, что ты подумал.
Прошла неделя. И затем — еще одна. И затем местные и их вооруженные силы отошли.
Возможно, они решили, что у них не было того, что необходимо для совершения задуманного, чтобы согнать и, если необходимо, убить мигрантов, и нашли какое-то другое решение. Возможно, до них дошло, что двери невозможно было закрыть, и новые двери постоянно открывались, и они поняли, что отвергать сосуществование требует необходимости уничтожения одной стороны, и уничтожающая сторона тоже должна была бы измениться в этом процессе, и многие местные родители после этого не смогли бы смотреть в глаза своих детей и гордо рассказать о том, что совершило их поколение. Или, возможно, количество мест, где появились двери, делало бессмысленным любую войну.
И поэтому, вопреки смыслу, порядочность в этом случае взяла верх и храбрость, когда вопреки страху решаешь не атаковать; и вновь вернулись электричество и вода, и возобновились переговоры, и появился тот слух, и среди вишневых деревьев на Пэлас Гарденс Террас началось празднование до самой глубокой ночи.
Часть девятая
Тем летом, как казалось Саиду и Надии, вся планета начала передвигаться, и весь юг направился на север, и также южане направились в другие южные места, а северяне — в другие северные. В зеленой зоне вокруг Лондона, которую раньше строго охраняли, началось строительство кольца новых городов, которые могли бы принять больше людей, чем сам Лондон. Это строительство назвали Нимбом Лондона — одно из бесчисленных человеческих нимбов, спутников и созвездий, развернувшихся в стране и по всему миру.
Там обнаружились Саид и Надия в те теплые месяцы, в рабочих лагерях. В обмен на их работу по очистке местности, постройке инфраструктуры и сборке жилых домов из блоков мигрантам были обещаны сорок метров и труба: дом на сорока квадратных метрах земли и присоединение ко всем современным удобствам.
Был принят добровольный временный налог, по которому часть от денежных поступлений и заработка тех, кто недавно прибыл на остров, шла проживавшим здесь много лет, и этот налог работал в обе стороны, уменьшаясь по прошествии лет и становясь через какое-то время субсидией. Много было волнений, и конфликт не исчез за одну ночь, продолжался и тихо бурлил, но сообщения о тех продолжениях и бурлениях перестали казаться апокалиптичными, и пока какие-то мигранты продолжали цепляться за собственности, им не принадлежащие, и какие-то мигранты и местные жители продолжали взрывать бомбы и стрелять, у Саида с Надией возникло ощущение того, что большинство людей, по крайней мере в Англии, стало более терпимо относиться друг к другу.
Рабочий лагерь Саида и Надии был обнесен по периметру забором. На территории расположились огромные павильоны из серой материи, выглядящей словно пластик, натянутой на металлические фермы по краям, и внутри было просторно, защищая от ветра и непогоды. Они занимали небольшое, ограниченное занавесями, помещение в одном из этих общежитий, и занавеси держались на тросе, протянутом на высоте, еле доставаемой Саидом, и, глядя сверху, павильон был похож на лабиринт или операционные комнаты огромного полевого госпиталя.
Питались они скромно, и их еда состояла из мучных, овощных и, иногда, молочных продуктов, и, если был удачный день, фруктов и немного мяса. Они никогда не наедались досыта, но спали крепко из-за тяжелой продолжительной работы. Первые дома, которые строили рабочие их лагеря, почти были готовы ко вселению, а Саид с Надией не были далеко в списке получающих, и поэтому к концу осени они рассчитывали въехать в их собственный дом. Их мозоли затвердели, и дождь более не беспокоил их никак.