Жизненный опыт Надии во время первых месяцев жизни одинокой женщины в некоторые моменты даже превзошел страхи и опасности, о которых предупреждала ее семья. Все же у нее была работа в страховой компании, и она была полна решимости выжить, и она смогла. Она сняла верхнюю комнату у одной вдовы, купила проигрыватель и небольшую коллекцию виниловых пластинок, нашла круг знакомых — таких же городских вольнодумцев — и умеющую хранить секреты женщину-гинеколога. Она научилась тому, как одеваться для всех взглядов, как лучше всего вести себя с агрессивными мужчинами и с полицией, и с агрессивными мужчинами из полиции, и как всегда доверяться своим инстинктам, чтобы избежать или покончить с нежелательной ситуацией.
Сидя за рабочим столом в страховой компании, днем, звоня с предложениями возобновления договоров, она получила сообщение от Саида с просьбой о встрече, и ее поза не изменилась: все так же склонившись, как будто она все еще была школьницей, и все еще продолжая разрисовывать, как всегда, края различных бумаг перед ней.
Они встретились в китайском ресторане по выбору Надии, не в день их вечерних занятий. Семья, которой раньше принадлежало это место, после прибытия сюда после Второй Мировой войны, процветая три поколения, недавно продала это место и переехала в Канаду. Но цены оставались приемлемыми, и стандарты приготовления еще не упали. У зала была темная, как в опиумном притоне, атмосфера по контрасту с другими китайскими ресторанами в городе. Намеренно освещенный будто-бы-свечами-в-бумажных-фонарях, которые на самом деле были пластиковыми коробками, иллюминированными мерцающим светом лампочек.
Надия прибыла первой и наблюдала, как вошел Саид и приблизился к столу. У него было, довольно часто, выражение удивления в его ярких глазах, не насмешливое, но словно он видел смешное в вещах вокруг его, и это выражение нравилось ей. Она сдержала улыбку, зная, что он сам улыбнется очень скоро, и, так и есть, он заулыбался еще по дороге к ее столу, и она ответила ему своей улыбкой.
«Мне нравится», сказал он по поводу помещения. «Нечто таинственное. Как будто мы можем быть где угодно. Ну, не то, что где угодно, а просто — не здесь».
«Ты когда-нибудь путешествовал за границей?»
Он покачал головой. «Хотел бы».
«Я тоже».
«Куда бы поехала?»
Она подумала об ответе. «Куба».
«Куба! Почему?»
«Я не знаю. От этого названия мне хочется думать о музыке и прекрасных старых зданиях, и о море».
«Звучит замечательно».
«А ты? Куда бы ты выбрал? Одно место».
«Чили».
«Значит, мы оба выбрали бы Латинскую Америку». Он широко ухмыльнулся. «Пустыня Атакама. Воздух такой сухой, такой чистый, и там совсем немного людей, и почти нет света. И ты можешь лежать на спине и смотреть вверх и видеть Млечный Путь. Все звезды — будто молоком по небу. И можешь увидеть, как они медленно двигаются. Потому что Земля двигается. И почувствуешь, как словно лежишь на гигантском крутящемся шаре в космосе».
Надия наблюдала за лицом Саида. И в тот момент к ним прикоснулось чувство удивленного потрясения, и он стал выглядеть, несмотря на небритость, совсем, как мальчик. Он показался ей странным мужчиной. Странным и привлекательным.
К ним подошел официант за заказом. Ни Надия, ни Саид не выбрали газированных напитков, предпочитая чай и воду, а, когда прибыла их еда, никто из них не прикоснулся к палочкам, и оба выбрали для себя, наблюдая друг за другом, вилки. Несмотря на начальное ощущение неловкости или прятавшейся застенчивости, они обнаружили, что им довольно легко общаться, и что всегда дается с трудом на первых свиданиях. Они говорили тихо, осторожно, стараясь не привлекать внимания других сидящих. Их еда закончилась слишком быстро.