Я уже, наверное, в сотый раз проверяю свой телефон, когда в дверь стучится Гис.
– Этот мобильный в доме, – начинает он. – Тот, что был на зарядке в кухне…
Я продолжаю смотреть на экран своего телефона. От Алекс ничего нет. Все еще.
– Так вот, получается, что он принадлежит ей. – Он чуть повышает голос. – Жене.
Теперь я уже слушаю его. И очень внимательно.
– Значит, возможно…
– Думаю, что она все еще там. – Сержант кивает.
– Боже! – Я бросаю собственный телефон на стол.
Гислингхэм делает шаг вперед и кладет передо мной распечатку.
– Мы тут поработали с данными о звонках с мобильного Эсмонда. Последний раз он пользовался им во вторник в час пятнадцать дня, когда звонил в банк. В то время Эсмонд уже был в Лондоне. Потом телефон отключили, и вновь он заработал в десять тридцать пять вечера в среду.
– В среду? В тот вечер, когда произошел пожар?
– Правильно. И находился он где-то в районе Тоттенхэм-Корт-роуд[40].
Дальше ничего объяснять не нужно: Эсмонд находился на расстоянии пятидесяти миль от дома в то время, когда пожар уничтожил его жилище и его семью. И тот, кто устроил этот пожар, вполне мог об этом знать.
– Телефон работал где-то около часа, – продолжает Гислингхэм. – Эсимонд опять выключил его в одиннадцать сорок пять вечера. И за все время работы телефона никуда не звонил, и ему тоже никто не звонил.
– И это всё?
– С тех пор аппарат выключен. – Сержант кивает.
– А звонки за последние три месяца? Есть что-то необычное?
– Бакстер просмотрел журнал, но не смог обнаружить никаких закономерностей. – Гис листает пачку распечаток. – Обычно он по несколько раз в день звонил домой, но в этом нет ничего необычного. А так всё больше обычные звонки – например, в газовую компанию или в дом для престарелых, где содержится его мать.
– Больше?
– Ну, есть одна вещь, которая может показаться интересной. В последнее время он часто звонил на мобильный номер с предоплаченным тарифом, но выяснить, кому принадлежит номер, будет очень непросто.
– И когда начались эти звонки?
– В июне прошлого года. – Гис сверяется с распечаткой. – Сначала по паре звонков в месяц, а потом он стал звонить чаще. По два-три раза в неделю. Последний был утром двадцать четвертого декабря.
– Но не в день пожара?
– Нет. – Гислингхэм качает головой и достает еще одну распечатку. – Хотя на этот номер несколько раз звонили и со стационарного номера в доме Эсмонда. Последние два раза перед Рождеством. А с мобильного его жены – ни разу. Это так, для сведения.
– Думаю, что ты уже попытался позвонить по этому таинственному номеру.
– К сожалению, на звонки никто не отвечает.
– А мы знаем, где был этот мобильный, когда на него звонил Эсмонд?
– Один раз – в Лондоне, а все остальные разы – только в Оксфорде. И в основном в районе Ботли-роуд. Но, не зная имени владельца, это будет все равно что искать черную кошку в темной комнате.
Ну, да, хорошо бы еще быть уверенным, что она там есть…
По-видимому, я вздохнул, поэтому Гислингхэм заторопился:
– Технари мониторят мобильный Эсмонда на тот случай, если он опять включит его. Но сейчас, где бы ни был Эсмонд, он не разговаривает.
Я смотрю сначала на Гиса, потом на часы. Ровно через двадцать пять минут Майкл Эсмонд должен заговорить – он будет стоять перед полным залом слушателей.
– Знаю, – говорит Гислингхэм, словно прочитав мои мысли. – Асанти звонил полчаса назад – пока Эсмонда нигде не видно. Но это не значит, что он не появится. Он вообще может быть одним из тех, кто все делает в последнюю минуту.
40
Улица в центре Лондона, в районе Фицровия; пересекает Оксфорд-стрит и Чаринг-Кросс-роуд.