— Что бы ты ни решил, я люблю тебя. — Чарли похлопал Кейна по плечу. — Я всегда буду здесь, когда понадоблюсь тебе, сынок.
Кейну вспомнился дом, где он жил с родителями, вспомнилась их любовь.
Добиться подобного счастья будет нелегко. У Кейна не было гарантий, и он должен будет потрудиться, чтобы получить то, чего он избегал все эти годы, но к чему наконец был готов. Он надеялся, что не слишком опоздал.
— Спасибо, папа. Мне жаль, что мы так долго откладывали этот разговор.
Чарли улыбнулся:
— У нас много времени.
— Но не сейчас. Ты можешь меня подвезти?
— Куда?
— Туда, где может находиться Серена. Но по дороге нам, может быть, понадобится сделать одну или две остановки.
— Идем! — Чарли спустился по ступеням самолета. — Ты будешь управлять.
Кейн всегда предпочитал вести машину сам, но на этот раз он с удовольствием займет место пассажира.
— Едем, папа!
Сделав уборку в гостиной, Серена положила в коробку ткань, кружева, тюль и стеклярус. Когда эти вещи снова окажутся в студии, она сможет забыть о неудаче со свадебным платьем. Жаль только, что она не может забыть о Кейне!
Кейн.
Ее глаза наполнились слезами. Серена познакомилась с ним не так уж давно, но никогда еще не чувствовала такой пустоты, такого одиночества, как после его ухода. Она взяла с дивана игрушечного волка.
Как она дошла до такого? Все ее планы рухнули. Ее планы…
Серена чуть не рассмеялась. Ее планы немного стоили. Они не помешали ей влюбиться в человека, который ей совершенно не подходил. Девушка прижала волка к груди.
Ее сердцу по-прежнему был нужен Кейн. Она вытерла слезы.
Ей так сильно хотелось, чтобы ее любили, и так сильно хотелось обзавестись семьей, что она решила спроектировать свое будущее, решила спланировать все, включая мужчину, за которого хотела выйти замуж. Серена отложила волка в сторону. По крайней мере, она увидела ловушку и больше туда не попадет.
Если только…
Нет. Серена не собиралась оглядываться. И не хотела что-либо предвкушать. Ей нужно было перестать планировать и начать жить.
В парадную дверь постучали.
Серена никого не ждала. Она взяла бумажный носовой платок и высморкалась.
В дверь снова постучали. Затем позвонили.
Серена была сыта по горло. Она бросила носовой платок в мусорное ведро, стремительно подошла к двери, распахнула ее и увидела…
— Кейн!
Из ее глаз брызнули слезы.
— Серена? — встревоженно спросил он.
Должно быть, она ужасно выглядела. Никакой косметики, немытые волосы, грязная одежда и красные опухшие глаза.
Кейн вытер ее слезы, вошел в квартиру и закрыл дверь.
— Мне жаль. Я не должен был так уезжать. Мне следовало тебе перезвонить, но ты была права. Всегда, если что-нибудь выходит не так, я убегаю. Мы с тобой не такие уж разные люди, детка.
— Мне тоже жаль. — Серена смотрела ему в глаза. — И ты был прав, когда говорил обо мне. Я так сосредотачиваюсь на цели, что не обращаю внимания на все остальное.
— Нам нравится контролировать ситуацию, но, если что-то не удается, становится трудно. Когда умерла моя мама, я пытался помочь отцу, но он начал встречаться с одной женщиной, обручился и снова женился. Я сделал единственное, что мог сделать. Уехал. Я устал уезжать, Серена.
— Тебе нужна свобода…
— Но теперь мне недостаточно свободы.
— И что же тебе нужно теперь?
— Ты.
— Но полеты — это твоя жизнь.
Он улыбнулся:
— Полеты — мое хобби. Моя жизнь — это любовь к тебе.
У нее таяло сердце.
— Я хочу быть с тобой, кем бы ты ни стремилась быть. Сереной, супермодельером или моей деткой.
— Я не знаю, что сказать.
— Тебе незачем что-либо говорить. Я люблю тебя, Серена Джеймс.
Слова, которые она так жаждала услышать.
— Я тоже тебя люблю.
Кейн привлек девушку к себе и принялся страстно осыпать поцелуями ее губы, щеки, шею. Как она была счастлива!
— Всю свою жизнь я должна была быть хорошей девочкой и никогда никого не разочаровывать, поэтому я всегда поступала правильно, говорила то, что требовалось, не отступала от своего плана. И это действовало. Пока я не встретила тебя. Поняв, что не смогу сама закончить платье, я позвонила подругам, но ты уже…
Уехал.
— Теперь я здесь.
— Да. Я наконец осознала, что не обязана постоянно быть суперженщиной. Я могу ошибаться, особенно в том, что очень важно.
— В чем? — спросил Кейн.