– Как минимум устроит допрос, – начал он, – как максимум Димке придется жениться на тебе.
– Чего? – чуть ли не скатилась я с постели, – не хочется мне замуж, тем более за твоего братца.
– Поздно, малая, – злобно прошептал он, – кажется, выбора у тебя и нет.
Значит, нет выбора? Да что за бред? Он есть всегда. И у меня был. Я могла бы не прилетать, могла остаться в родном городе, заглушив в себе эту тягу к человеку, которого, по сути, не знала. Могла бы уничтожить глупые мечты о счастье. Думаю, ветер бы развеял их со временем. Но не смогла, не выдержала, и вот явилась.
И в этот миг лежала в чужой постели, к счастью, одна, пялилась в потолок, прислушиваясь к дыханию Матвея, который тоже наверняка не спал.
– Выбор есть всегда, – уверенно произнесла, сглотнув ком. – Только иногда следует думать над шагом, а порой просто двигаться наугад.
– Ты вот так и сделала, и к чему это привело? – вполне серьезно произнес он, кажется, даже не думал издеваться и ехидничать.
– Я не виновата, что твой брат застрял в детстве, только игры теперь у него другие. Кстати, кто это так храпит? Димка?
– Дел, – сквозь зубы промолвил Матвей, пытаясь нахлобучить подушку на голову.
– О, прекрасно, а то я уже подумала, что не зря бог отвел от твоего братца. Конечно, может, у него других достоинств полно, но зарыты они глубоко.
– Как мило, – оскалился Орехов, – если он сейчас начнет икать, за водой пойдешь сама, – фыркнул Матвей, запустив в меня подушкой.
– В каком месте я должна смеяться? – подтягивая ее к животу, пробурчала в ответ.
– Не вредничай, лучше подумай, что утром скажем деду, – забросив руки за голову, взглянул он на меня.
И этот взгляд мне не понравился. Слишком он уж был заинтересованным… и теплым. Да, определенно от Матвея исходили импульсы, и они были приятными. Что-то на энергетическом уровне притягивало к нему, хотелось сделать шаг навстречу, но в голове упрямый маятник раскачивался сильнее, заставляя помнить, что яблоко от яблони и все в таком духе. Они - братья, значит, по моей теории, скорее всего, похожи, наверняка оба бабники и подхалимы. И верить никому нельзя. Выключила ночник, укрывшись с головой одеялом, пытаясь спрятаться в этом коконе от проблем.
– Твой дед, вот сам с ним и разбирайся, – хмыкнула в ответ, не рассчитывая даже, что он мой сосед по комнате услышит.
Матвей что-то бурчал недовольно, ругался, требуя подушку, но я, кажется, провалилась в сон, лишь подумать успев, что хуже-то вряд ли будет.
А утро меня встретило не распростертыми объятиями, а командным тоном, к тому же суровая реальность нескромно так вытащила из постели практически за шиворот. Хорошо хоть, что спала я в одежде.
– Это кто? – голос с хрипотцой раздался над самым ухом и пока я терла глаза, пытаясь понять, что вообще произошло, мимо пронесся Димка, едва не впечатав меня в стену.
– Дедуль, ну, правда, некогда. Вон у Моти нет первой пары, он все и расскажет, а я, – сгребая в охапку учебники, протараторил Димка, – уже опаздываю.
Метнулся он к двери, но тут вновь кто-то устрашающе произнес, заставляя и меня, в том числе, резко проснуться.
– Я сейчас матери позвоню, ох, она вам задаст. Развели бордель, а стоило-то всего лишь уехать на пару дней.
Моргнув пару раз, кажется, я окончательно проснулась и уперлась взором в мужчину. Седой, крупный, да еще и с длинной бородой, он чем-то напоминал доброго дедушку из детских сказок. Правда, кажется, сегодня был не в духе, и очень хотелось верить, что виной тому не мое присутствие.
– Ее Леной зовут, – выдал Димка, пятясь спиной к двери, я только метнула в него взглядом молнию, тяжело вздохнув. Ну, засранец, ничего, ничего…
– Здравствуйте, – промямлила скромно, хлопнув пару раз ресницами. Улыбаться не пыталась, чтоб не решил никто, что я пытаюсь втереться в доверие.
– Лена, значит, – засунул он руки в карманы трико, – а меня Виктор, ну и кто из этих двоих отличился?
– В смысле? – поджав пальцы ног, поинтересовалась я, похоже, окончательно потерявшись.
– Чья ты, Елена, девушка?
Кажется, к такому жизнь меня не готовила. И что я должна была ответить? Ничья? Логично! Только тогда бы еще больше вопросов появилось. А если допрос будет вести дедуля – не только сознаешься в собственных грехах, но и чужие на душу возьмешь, лишь бы быстрее все закончилось. Интересно, кем он работал в молодости? Палачом?
Его светлые глаза хоть и сверкали лучистым блеском, но он так скрипел зубами, что у меня едва нервный тик не начался.
– Так чья? – повторил он вопрос, и я почти нашла ответ, как эти двое… нехороших людей в один голос заявили: