— С приездом, господин Шталь, — вырвал из созерцания степенный голос водителя, и я очнулась, возвращаясь в реальность.
— Ага, спасибо, Борис Владимирович, — бодро отозвался мой супруг, вытаскивая чемоданы. — Дамы, за мной! — и он направился к крыльцу.
Мы с Лисой переглянулись, я подавила вздох и побрела за Романом.
— Не дрейфь, Алька, прорвемся! — правильно расценила мой унылый вид подруга. — Глянь, какая красота вокруг! Когда еще придется в настоящем старинном особняке отдыхать! Наслаждайся и не кисни! Прикинь, будешь спать на настоящей антикварной кровати с балдахином! — она сделала большие глаза и оглянулась на меня.
— Свят, свят, — я бы перекрестилась, не будь руки заняты Масей, чутко крутившей ушами и шевелившей усами и носом — ей тоже незнакомые запахи щекотали. — А ну, как рухнет, и я задохнусь в нем?!
— Тьфу на тебя, никакой романтики, — вздохнула Лиска, в ее голосе звучала досада.
А потом мы зашли в высокие деревянные двери, тоже украшенные резьбой и латунными накладками, и я снова замерла, подбирая челюсть и осматривая здоровый холл. На полу мраморная черно-белая плитка, наверх уходит лестница изящным завитком и с бордовым паласом, на стенах картины, у стен всякие столики-креслица-диванчики и вазы с живыми цветами. Еще какие-то двери справа и слева, а под лестницей выход на террасу, как я и предполагала. И оттуда косыми полотнищами падали оранжевые лучи заходящего солнца, немного снижая торжественность обстановки.
У лестницы нас встречала хозяйка всего этого великолепия, как я поняла, и глядя на нее захотелось спрятаться за широкую спину Романа. Невысокая, сухонькая старушка с собранными в гладкий пучок совершенно седыми волосами, с приятным, хотя и строгим лицом, внимательным взглядом. Одета в легкое платье длиной до пола и с закрытой шеей, в качестве украшения камея на ленточке. Сразу повеяло веком эдак девятнадцатым, особенно учитывая тяжелую трость явно не из простой осины с красивой ручкой, сделанной из чего-то, похожего на слоновую кость. Королевская осанка только подтверждала аристократические корни этой пожилой леди — старушкой уж точно не назвать. Прокурорский взгляд обвел нашу компанию, и у меня в голове прямо промелькнули все мысли Роминой бабули на эту тему. «Табор на выезде», думаю, это еще самое мягкое определение. Мало того, что подружку притащила, еще и с кошками явилась…
— Привет, бабуль! — бодро поздоровался Роман, ничуть не смущенный и не испуганный в отличие от меня. — Мы приехали!
Он поставил чемоданы и подошел к леди, оставив меня без защиты, и пришлось прикрываться притихшей Масей, уткнувшейся холодным носом мне в шею. Подойдя к хозяйке дома, он наклонился и аккуратно обнял, чмокнув в щеку. Гертруда Генриховна вдруг усмехнулась, сразу растеряв строгость, похлопала Романа по спине и отозвалась хорошо поставленным, вовсе не старческим голосом:
— Вижу, что приехали, вижу. Ну, знакомь, — властно распорядилась дама и легонько оттолкнула Рому, снова уставившись на меня.
Супруг же выпрямился, оглянулся и ободряюще подмигнул.
— Алевтина, моя жена, — показалось, или в его голосе в самом деле мелькнуло что-то, подозрительно похожее на… нежность?
— Драсьте, — я немного нервно улыбнулась и едва не изобразила нечто, похожее на реверанс.
Это смотрелось бы крайне нелепо и странно, с толстой рыжей кошкой на руках и в просторных хлопковых штанах, в которые я нарядилась для удобства путешествия.
— Ее подруга Елизавета, — продолжил представление Рома.
— Можно просто Лиса, — невозмутимо отозвалась она. — Добрый вечер.
— И кошки, рыжая Мася и в переноске Пуша, — не забыл и мою живность Рома. — Воспитанные и ко всему приученные.