Луч утреннего солнца пробивается через световой люк и отражается от связки ключей, прицепленной к шлевке алюминиевым карабином. Ключи блестят и манят меня.
Я глубоко выдыхаю. Я иду за ним. Я крадусь за ним, быстро спускаясь по эскалатору, чтобы сократить расстояние между нами. Какой-то своей частью я боюсь, что он выйдет из этого состояния, что он проснется, поэтому я иду совершенно беззвучно.
Когда я спускаюсь на первый этаж, Боб всего в нескольких шагах передо мной. Он проходит мимо Old Navy. На его белой футболке пятно кофе. Вообще-то, я никогда не видела Боба в футболке. Перед нами он всегда носит более парадную одежду. Футболка тонкая, через нее просвечивает розовая кожа.
Ключи звенят и звякают.
Я подхожу все ближе и ближе. Я вижу его затылок, вижу пучки волос, торчащие из-под воротника. Его мускулистые плечи. Я чувствую запах у него изо рта, кислый и едкий. Я представляю его подростком, как он бесцельно бродил по этому торговому центру, чтобы не видеть, как ругаются дома родители. И думаю о его ночных прогулках, которых, по его словам, нет.
Ключи звенят и звякают. Тут меня осеняет.
Я забегаю перед Бобом и смотрю ему в лицо. Он приближается ко мне, не замечая; в его глазах не мелькает даже искры узнавания. Его взгляд не направлен ни на что конкретное, он смотрит куда-то вдаль, будто тайно смотрит кино на скрытом экране. Когда он подходит еще ближе, у меня не остается никаких сомнений. Это взгляд зараженного. Я помнила этот взгляд у Эшли в ту ночь, когда мы забрались в ее дом, когда я видела ее в последний раз, и когда я в последний раз видела Джанель.
Кровь приливает к моей голове. Пульс становится оглушительным. Слышен какой-то неровный звук, и я не сразу понимаю, что это мое собственное дрожащее, злое дыхание. Я сама удивляюсь своей ярости.
— Вы потрясающе много сделали, — говорит Майкл Райтман.
Я толкаю Боба и отпихиваю его назад. И еще, и еще, пока он не падает навзничь и не растягивается на полу, как жук; руки его хватают воздух. Надо быстро схватить ключи, но вместо этого я бью его ногой по ребрам, по животу, в пах, по лицу, по всем мягким частям тела. Яростные удары следуют все быстрее, и он не успевает среагировать, да и не может. Потому что даже не закрывается руками. От этого я удваиваю усилия. Я плюю ему в лицо, в глаза, которые даже не моргают. Удары обрушиваются с хлюпаньем и хрустом, как в компьютерной игре.
— Кандейс!
Я поднимаю голову. Неподалеку стоит Адам. Он появился из ниоткуда. Недоверчивое выражение на его лице быстро становится властным, авторитарным.
— Кандейс. Остановись, пока ты не сделала чего-то, о чем будешь потом жалеть, — говорит Адам громко, тщательно выговаривая каждое слово, будто говорит с ребенком. — Мы всё исправим, если ты сейчас остановишься.
Его слова кажутся ему самому, надо полагать, очень смешными, потому что я слышу дрожащий смех. Но его лицо не меняется, даже рот все еще закрыт. Кто-то смеется. Знакомый смешок, похожий на звук сыплющегося гравия, на звук камней в стиральной машине, смешок, который не имел успеха на офисных вечеринках. Это я. Это же я смеюсь. Я смеюсь потому, что за все это время ни разу не разговаривала с Адамом один на один, а теперь он указывает мне, что делать. Это довольно забавно.
Прямо под носом у Адама я наклоняюсь к Бобу и отцепляю карабин с ключами от его джинсов. На полу пятна крови.
Потом я не спеша иду в сторону парковки, притворяясь победительницей. Потом раздаются недоуменные крики, и я пускаюсь бежать. Из своей кельи выходит Рейчел; на ее лице отражается только отчаяние.
— Идем со мной! — кричу я ей.
Она отшатывается, когда я подбегаю ближе, и прячется внутрь. А я неистово несусь к выходу, распахиваю двери — может быть, я слышу, как они захлопываются за мной, а может, это стук толкателя — и выбегаю на парковку.
В нескольких шагах от меня, на месте для инвалидов, рядом с остальными машинами припаркован «Ниссан-Максима». Я подскакиваю к нему, увлекаемая инерцией своего тела. Попутно меня дважды тошнит на грязный асфальт. Дверца не заперта. Я забираюсь внутрь и вставляю ключ в зажигание. Мотор заводится.
Я оглядываюсь в надежде, что, может быть, Рейчел последует за мной, что она тоже искала способ сбежать. Но никого нет. Дверь не открывается.
Я выруливаю с парковки и съебываю.
26
Долгое время я просто еду и еду, не зная куда. Я лишь хочу оказаться как можно дальше от Комплекса.