— Отличная парковка, — сказала я. Но когда я взялась за ручку двери, замок защелкнулся. Все замки на дверях защелкнулись.
— Нет, — сказал Боб. — Оставайтесь здесь. Грейтесь. Выпейте воды. — И он указал на что-то, что было у меня в руках.
Я посмотрела вниз. У меня в руке, оказывается, была бутылка питьевой воды, слегка помятая оттого, что я ее сжимала. На коленях у меня лежал теплый шерстяной плед, от которого чесались ноги.
Я повернулась к Эвану. У него на коленях тоже был плед. Рядом с ним на сиденье лежала полная бутылка воды.
Тут я поняла: они думают, что у нас шок. Они обращаются с нами так, будто у нас шок. Но: у нас действительно шок. Наверное. Должно быть, это шок.
Я открыла бутылку и сделала глоток.
Боб обошел вокруг машины и подошел к багажнику. Он открыл его, достал ружье и закрыл багажник. Точнее сказать, с шумом его захлопнул.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила я Эвана, когда Боб отошел достаточно далеко.
— Плохо, — ответил он. — Я беспокоюсь. А ты как?
— У нас шок, — сообщила я ему.
— Я точно знаю, что у меня. У меня проблемы. У нас проблемы, — поправился он.
— Выпей воды, — сказала я, тряхнув бутылкой у него перед носом.
Он покачал головой.
— На самом деле у меня есть кое-что другое, — сказал он и достал из кармана пакетик с огромным количеством белых пилюль.
— Что это?
— «Ксанакс». Я собираюсь его принять. Хочешь?
— Нет, спасибо.
— Ты уверена? Я собирал их во время наших набегов. Здесь по меньшей мере шестьдесят штук. Говорят, что шести достаточно для передоза.
— Не надо никаких передозов, — сказала я и снова отпила из бутылки. И еще раз. Я старалась проанализировать шоковое состояние, понять, чем оно отличается, но на самом деле не чувствовала никакой разницы по сравнению со всеми остальным днями в дороге, которые словно слились в один. Я не могла заметить ни одного отличия от обычного распорядка, от своих обычных чувств, которых не было. Я ничего не чувствовала.
— Как ты думаешь, почему Эшли заразилась? — спросила я.
— Кандейс. Давай не будем сейчас об этом, — сказал Эван, но тем не менее клюнул: — Эшли, наверное, подхватила лихорадку давно, — стал он медленно размышлять вслух. — Она незаметно развивалась в ней неделями.
— Тебе не кажется странным, что лихорадка проявилась у Эшли в доме ее детства? Такое ощущение, что на это как-то влияет ностальгия.
— Лихорадка Шэнь вызывается спорами грибов. Я уверен, что воспоминания к этому никакого отношения не имеют.
— Я не говорю, что она ими вызывается. Я только допускаю, что ностальгия может служить спусковым крючком.
Он покачал головой:
— Уверена, что не хочешь «Ксанакс»? Тебя трясет.
— Я не могу это принимать, потому что не знаю, как оно подействует на ребенка.
Он помолчал, потом сказал:
— О чем ты?
— Я беременна.
— Что? Ты серьезно?
— Я это скрывала.
Эван неуверенно сказал:
— Извини, что спрашиваю, но это ребенок от твоего бойфренда? От Джона?
— Джонатана, — поправила я. — Да, от него.
— Так вот почему ты не пила с нами, — сказал он, наконец-то сложив в голове картинку. — И вот почему тебя тошнит. А еще кто-нибудь знает?
— Только Джанель.
— Ну, поздравляю, — сказал он без выражения. — Извини, что мы… ну, что я ничего не замечал.
— Спасибо. Ты ни в чем не виноват.
Через окно я видела всех троих — Боба, Тодда и Адама, которые стояли на лужайке и разговаривали, держа в руках грязные ружья. Я прищурилась. Открытая дверь зияла, как оскал. Я могла различить ковер и блестящие осколки стекла. Как обычно, Боб постучал в открытую дверь. Не дожидаясь ответа, они вошли в дом Эшли и закрыли дверь.
— Как ребенок может выжить в этом мире? — спросила я Эвана.
— Честно говоря, я бы рассказал обо всем Бобу. Пусть он будет на твоей стороне. Он, наверное, усмотрит в этом какое-то символическое значение, предзнаменование нашего будущего и тому подобное. Но он тебе поможет, достанет то, что будет нужно.
— Но я не хочу, чтобы Боб узнал. Я хочу уйти. Уйти с тобой, Джанель и Эшли. Я хочу присоединиться к вашему договору.
— Какому договору?
— Ну, договору, который ты, Эшли и Джанель заключили: о том, чтобы вместе уйти. Позвольте мне уйти с вами.
— Я не уверен, что это теперь случится, Кандейс.
Я повернулась к окну, пытаясь что-то высмотреть, какую-то тень, какое-то движение. Ничего. Прошло несколько минут. Я опять посмотрела на Эвана. Он сидел зажмурившись.
— Эван? — позвала я его.