— Ты должна знать, что я уезжаю из-за Нью-Йорка, а не из-за тебя. Ты знаешь, почему я не хочу здесь жить. Я не хочу горбатиться круглые сутки без выходных, только чтобы заплатить за квартиру. — Он рассеянно посмотрел в окно. — Потом еще глобальное потепление и эти регулярные ураганы. Весь этот город разваливается. Но, как бы то ни было, он получит по заслугам.
— Это довольно грубо, даже для тебя.
Он сощурился и посмотрел на меня.
— Ты знаешь, что с этой лихорадкой Шэнь все будет только хуже? Говорят, что в Китае уже треть населения заболела. Это намного хуже, чем птичий грипп.
Я покачала головой:
— Будь так, мы бы об этом уже слышали повсюду.
— В Китае государственные СМИ держат ситуацию под контролем, так что мы не знаем реальной статистики. Может быть, они хотят избежать массовой паники, но спорим, дело еще и в том, что они не хотят лишиться зарубежных инвестиций. Им нужно сохранить лицо.
— Звучит как теория заговора, — отмахнулась я.
Джонатан постоянно упрекал меня в том, что я не слежу за новостями, но тут мне пришло в голову, что он перечитал всяких странных статей и сообщений на форумах и теперь видит связи там, где их нет.
Он выжидающе смотрел на меня.
— И здесь лихорадка тоже распространяется. Особенно на побережье, где много торговли, много грузов, много импорта. Весь Большой Нью-Йорк под угрозой, как-то так.
— Ну, значит, ты правильно выбрал время, чтобы уехать. — Я выпила воду.
Он заговорил более мягким, примирительным тоном.
— Ты тоже могла бы уехать. Могла бы поехать со мной. — Он коснулся моей руки. — Мы поселились бы в каком-нибудь новом месте, более дешевом. Там видно будет.
Я убрала руку и сказала:
— Неважно, куда мы переедем, для меня ничего не изменится. Мне нужна работа. Мне нужно платить за квартиру. Мне нужна медицинская страховка.
Джонатан строго посмотрел на меня:
— Почему ты цепляешься за работу, в которую даже не веришь? Какова конечная цель? Твое время слишком ценно для всего этого.
Я тоже посмотрела на него строго.
— Тот образ жизни, который ты выбрал, — это роскошь. Так можно жить недолго, пока никто от тебя не зависит. Но это не может продолжаться вечно.
Он отшатнулся.
— Но от тебя тоже никто не зависит. Ни у меня, ни у тебя нет семьи, которую нужно содержать. И тем не менее ты сама себя привязываешь к работе, в которую не веришь, которую не уважаешь.
— А вдруг у тебя прямо завтра появятся дети? — спросила я, стараясь говорить ровно. — Это может случиться. Как ты будешь о них заботиться?
— Со мной такого случиться не может, во всяком случае не в ближайшее время.
Он был так уверен в себе, что я хотела расхохотаться. Но просто ела свой рис, тщательно пережевывая каждое зернышко. Я не стану ему ничего рассказывать, поняла я в этот момент. Во мне без предупреждения вспыхнуло желание защитить эту непонятную горстку клеток внутри меня. В тот момент я все поняла.
К нашему столику подошла Роза.
— Извините, но мы решили закрыться сегодня пораньше, — сказала она. — Ураган. — Потом она указала на тарелки. — Я могу завернуть вам с собой то, что вы не доели.
Я посмотрела на тарелку. Я почти не притронулась к еде, но есть уже расхотелось.
— Не надо, — сказала я. — Но все равно спасибо.
— Конечно, заверните, — поправил меня Джонатан.
— Вот сам и ешь тогда, — рявкнула я на него.
Роза посмотрела на нас с сомнением.
— Вы ведь часто сюда заходите, правда? Я помню, по выходным.
— Заходили, да, — сказала я.
— Вы славная пара. Из-за чего бы вы ни ссорились, это все не имеет значения. — Она с беспокойством выглянула в окно. — Знаете, ураган, стихия все расставляет по своим местам.
— Как вы доберетесь домой? — спросил Джонатан.
— Меня заберут племянница и ее муж. Они скоро будут.
— Извините, что мы стали ругаться в вашем заведении. — Джонатан положил остатки еды в пластиковый контейнер и убрал его в сумку. Оставил на столе чаевые. Мы встали и пошли к выходу.
— Хорошего вечера, — добавила я.
В дверях я обернулась и увидела, что она упаковывает всю оставшуюся еду. Я подумала, что она возьмет ее с собой и они съедят все это вместе с племянницей и ее мужем.
— Пошли, — сказал он, взяв меня за руку.
На улице стемнело. Люди разбежались из-за дождя; пока мы бежали до дома, он лил все сильнее, крупными каплями. Дома стояли ровными рядами, ожидая хорошей порки. В каждом окне мерцал экран телевизора. Скоро уже почти ничего не было видно. Мы хлопали в ладоши на бегу, чтобы не потеряться. Когда мы добежали до дома, то основательно вымокли. Я выудила ключи и мы, тяжело дыша, поднялись по лестнице.