Сев за стол, я увидела новое письмо от Балтазара:
Дорогая Кандейс,
спасибо за ответ. Вы были искренни со мной, и я буду искренен с Вами. 71 % наших рабочих заразился. Как Вы знаете, лечения не существует. Мы вынуждены были закрыть жилые здания. В конце недели OOO «Феникс, Солнце и Луна» полностью прекращает свою деятельность.
Что касается меня, то я ухожу из «Феникса» завтра. К моему глубочайшему сожалению, моя дочь тоже заразилась, и наша семья проводит с ней ее последние дни. Не нужно соболезнований. Почти у всех моих коллег из OOO «Феникс, Солнце и Луна» случилось что-то подобное.
Я рад, что мы работали вместе. Вы хорошо справляетесь c Вашей работой. Однако в эти скорбные, смутные дни важно быть с теми, кого Вы любите. Я не знаю точно, как обстоят дела в Нью-Йорке, но мой Вам совет: бегите! Оставайтесь с Вашей семьей.
Искренне Ваш,
Балтазар
21
В то утро, когда обнаружили тело Эвана, пошел снег, и он сыпался на световой люк целый день, так что от солнца не осталось и следа. Я надеюсь, что снег будет идти и дальше. Я надеюсь, что его выпадет столько, что стекло не выдержит и разлетится на осколки, а снег провалится вниз и все уничтожит.
Из своей кельи я наблюдаю, как Тодд и Адам выносят тело Эвана, завернутое в одеяла. Тодд держит его за голову, а Адам за ноги в носках, которые торчат из одеял. Они уносят его по неподвижному эскалатору к выходу.
Приходит Рейчел и забирает недоеденную миску подушечек Kellog’s со сгущенным молоком.
— Что случилось с Эваном? — спрашиваю я ее, нарушая правило молчания.
Она отвечает не сразу.
— Они не знают. Он не дышал. Они нашли рядом какие-то таблетки.
— Это был «Ксанакс»?
— Не знаю, — повторяет она, словно для самой себя. — Я правда не знаю.
— И куда они несут тело?
Она молчит. Потом отвечает:
— Наружу.
— То есть они будут его хоронить?
Рейчел нервно заправляет прядку волос за ухо.
— Они собираются положить его в багажник какой-нибудь машины на парковке. Временно, — добавляет она поспешно. — Они считают, что на холоде тело лучше сохранится.
Я задумчиво киваю, будто от меня что-то зависит.
— Думаю, это разумно.
— Мы устроим ему настоящие похороны. Когда метель утихнет. Может быть, завтра. Или послезавтра. — Она касается моей руки. — Извини.
— За что ты извиняешься? Это перед Эваном все должны извиняться. Это ведь он умер, — говорю я с усмешкой.
— Я знаю, вы были друзьями с Эваном. И с Джанель, и с Эшли.
— Думаю, он был скорее другом Боба.
— Они не были друзьями, — говорит Рейчел. — Эвану не разрешали покидать торговый центр. Ему не разрешали брать машину, не разрешали ездить в набеги. Он был заперт здесь, как и ты.
Все задания на сегодня отменены. Боб весь день проводит внутри Hot Topic. Предоставленные сами себе, члены группы собираются в общественном Old Navy на первом этаже. Сначала я думаю, что они собираются провести поминальную службу, но потом слышу телевизор. Они смотрят «Друзей» на огромной плазменной панели. Отключение электричества во всем городе вынуждает Монику, Росса, Рейчел, Фиби и Джоуи собраться вместе. Они зажигают свечи и рассказывают о самых странных местах, в которых они трахались. Фиби поет песню. Я ненавижу «Друзей», но смотрела почти все серии.
Закадровый смех гулко раздается в почти пустом пространстве, ему вторит их смех.
В середине вечера я засыпаю. В какой-то момент, слишком отчетливо для сна, заходит моя мама и садится рядом со мной. Кровать прогибается под ее весом. Она одета в синий юбочный костюм, в котором была похоронена. Я чувствую ее прохладную руку у себя на лбу, будто она проверяет у меня температуру. Как по утрам в воскресенье, когда я притворялась больной, чтобы не ходить в церковь.
— Почему ты лежишь здесь вечером? — спрашивает она. — Ты заболела?
— Я не заболела, я просто устала, — говорю я мягко, застенчиво, чтобы она не растаяла в воздухе.
— Не время спать. Нужно что-то придумать.
— Что придумать?
Она качает головой от моей несообразительности.
— Что случилось с твоим другом Эваном? Как он умер?
— Я не знаю. Его нашли мертвым в своей келье. Он не дышал.
— Ай-йя. Ты не знаешь, — говорит она скептически. — Ты не знаешь. А ведь должна это узнать.