— Эй, эй! — закричала я, опасаясь, что меня не услышат. — Я застряла в лифте!
Я сообщила адрес. Сообщила свое имя. Объяснила, что произошло. Зачем-то сказала, что у меня есть деньги. Потом без предупреждения автоответчик отрубил меня на полуслове.
Я посмотрела на недавно установленную камеру наблюдения в углу. Может быть, кто-то, какой-нибудь охранник в Джерси или еще где, наблюдает за лифтом. Я вынула из сумки-шоппера блокнот и написала огромными печатными буквами: Застряла! Лифт сломался. Потом сунула листок прямо к объективу и помахала им.
Лифт накренился.
Я выронила блокнот, ручку и сумку. Они упали в кофейную лужу, и кофе брызнул мне на ноги. Я присела и схватилась за поручень, чувствуя ужасную тошноту. Я подумала, что лифт сейчас шмякнется. «Пожалуйста, не упади, пожалуйста, не упади, пожалуйста, не упади». Прошло несколько минут. У меня заложило уши. «Пожалуйста, не упади, пожалуйста…»
Внезапно свет загорелся, и лифт плавно поднялся на тридцать второй этаж.
Двери открылись, и я вышла, волоча сумку.
От облегчения я покрылась неприятно холодным потом. Я поднесла пропуск к двери. Мои ноги утопали в знакомом плюшевом ковре, пока я шла мимо стеклянных кабинетов и темных кубиклов.
Сидя в своем кабинете, я взяла телефон и набрала 911. Через девять гудков кто-то снял трубку.
— Девять-один-один, что у вас случилось? — У женщины на том конце был усталый голос.
— Здравствуйте, я хотела сообщить о неисправном лифте. Я, э-э, там застряла.
— Кому-нибудь требуется немедленная помощь? Вам требуется немедленная помощь?
— Нет, — сказала я и добавила: — Я смогла выбраться. Но я несколько, э-э, обеспокоена.
— Хорошо. Где это?
— Таймс-сквер. — Я сообщила адрес.
Я слышала клацанье клавиатуры, пока она вводила данные.
— Погодите, это что, офисное здание?
— Да, я здесь работаю.
— Мы кого-нибудь пришлем посмотреть, — наконец сказала она, — но, простите за любопытство, что вы там делаете?
— Работаю, — ответила я, будто это само собой разумелось.
— Просто большая часть делового центра сейчас пустует, не считая отдельных зараженных, которых мы подбираем.
— У меня контракт, согласно которому я должна оставаться в офисе до определенной даты, — объяснила я сухо, как бы оправдываясь.
— Да, я слышала, что некоторые компании так делают. Но позвольте спросить, где администрация вашего здания?
— Что вы имеете в виду?
— В здании есть инженер по эксплуатации? Потому что, если его нет, вам не следует там находиться. Это небезопасно.
— Я уточню, — сказала я, хотя знала, что никаких инженеров в здании нет. — Так что же, лифт не починят?
Она вздохнула.
— Мы пошлем кого-нибудь. Но я даже приблизительно не могу сказать когда. У нас не хватает сотрудников. На самом деле в городе осталось меньше людей, чем уехало. Все городские службы работают в сокращенном режиме. Подумайте об этом, если хотите выполнять свой контракт.
— Городские службы должны делать свою работу, — сказала я неожиданно злым голосом.
— Мэм, — ответила она резко и раздраженно, — если я вам скажу, с каким количеством проблем нам приходится иметь дело, вы сами поймете, что неработающий лифт — это наименьшее, что нас может беспокоить. Теперь я ставлю вашу заявку в очередь, и это все, что я могу для вас сделать. Как вас зовут?
— Кандейс, Кандейс Чен.
— Спасибо, миз Чен. Кто-нибудь к вам приедет. Но подумайте о том, что я сказала.
Я повесила трубку, потом снова подняла ее и набрала номер сотового, который мне оставил Майкл Райтман. Я подумала, что надо передать ему то, что мне сказала оператор 911: что в здании теперь небезопасно работать. А также я могу сообщить ему, что в офисе не осталось сотрудников.
После нескольких гудков включился автоответчик. Я хотела оставить сообщение, но меня проинформировали, что голосовой почтовый ящик переполнен. Я повесила трубку.
Мое отражение в экране компьютера тупо уставилось на меня. Я открыла Outlook — новых писем не было. Я написала письмо Майклу Райтману и Кэрол с темой лифт не работает, в котором описывала свои утренние мучения и те шаги, которые я предприняла, чтобы решить проблему. Я писала, что буду держать их в курсе. Я испытала удовлетворение от того, что мне наконец-то удалось сделать что-то полезное, но это чувство было мимолетно. Мне нужно сделать что-то еще.
Я посмотрела в окно. И в первый раз заметила, что Таймс-сквер абсолютно пуст. Ни туристов, ни уличных продавцов, ни патрульных машин. Никого. Устрашающая тишина, как утром после Рождества. Как это я ничего не замечала? Я обошла офис, пытаясь углядеть снаружи пожарную или полицейскую машину, услышать вдалеке сирену, хоть что-то.