Тело Драко сотрясали последние спазмы оргазма, пока ее ногти мягко скользили вверх и вниз по его спине, а губы легкими поцелуями покрывали его дрожащие плечи.
— Грейнджер, — выдохнул Малфой, скатываясь с нее и бессильно падая рядом. — Я…
— Ничего страшного, если ты не чувствуешь того же самого. Это может быть просто… тем, что было. Все в порядке…
— Вполне возможно, что я влюблен в тебя и уже довольно давно, — прервал ее Драко, приподнимаясь на локтях, чтобы с ухмылкой взглянуть на Гермиону и насладиться написанным на ее лице недоверием. — Последние несколько лет я старался заставить тебя хотя бы просто посмотреть в мою гребаную сторону, и когда ты начала появляться за дверью моего офиса со своими печальными холодными обедами, но полностью игнорировала все мои попытки обратить на себя твое чертово внимание, это приводило меня в ярость.
— Что?
Малфой протянул к ней руку, мягким, почти как перышко, прикосновением повернув ее лицо к себе.
— Почему ты попросила меня поехать с тобой? Потому что если это только ради того, чтобы заставить того недоноска ревновать, я могу это проглотить.
— Драко, — она широко улыбнулась, глядя на него затуманенным взглядом, и тесно к нему прижалась. — Я использовала все свои самые слизеринские навыки, чтобы заманить тебя сюда в надежде, что ты сможешь увидеть во мне нечто большее, чем просто… меня.
Из его груди вырвалось тихое фырканье, и он вплотную приблизил свое лицо к ней, прошептав в самые губы:
— Грейнджер, ты и так мое все.
***
В какой-то момент Гермионе все же удалось немного поспать. Но только для того, чтобы восстановить необходимые жизненные силы перед тем, как Драко снова возвратился к боготворению каждого дюйма ее тела. А затем еще раз.
Когда Гермиона смотрела на себя, то видела лишь недостатки; изъяны, которые делали ее непривлекательной в своих глазах. Но Драко сцеловал — и слизал — каждое сомнение прочь. Она проснулась с его головой между бедер, и ее ладони почти бессознательно опустились ему на затылок, запутываясь пальцами в растрепанных волосах, и впились ногтями в кожу головы, когда он проник в нее языком.
Гермиона издала громкий стон, давно уже перестав беспокоиться о том, что ее мог кто-либо услышать. Язык Драко скользнул к пульсирующему клитору, и ее бедра сладко сжались. Два пальца умело проникли внутрь, сгибаясь и делая восхитительные движения, вновь доводя ее до оргазма, что сотнями искр рассыпался по всему телу и сосредоточился теплом в груди.
Ее бедра наконец расслабились, и он в последний раз нежно коснулся ее промежности широким движением языка, вызывая еще одну волну наслаждения. Он переместился вверх по ее телу и прижался ко входу напряженным членом.
— Как тебе удается… ооооох… — слова резко оборвались, когда Драко медленно вошел в нее и замер, нежно проводя своим носом по ее и скользнув языком к ней в рот. Когда поцелуй прервался, он отстранился и повторил свои неторопливые движения. — С физиологической точки зрения это не должно быть возможным…
Теплые губы обхватили ее сосок, а рука сжала округлость ее задницы. Он ухмыльнулся ей в грудь и посмотрел на нее с дьявольской ухмылкой.
— Преимущества того, что мне еще не стукнул тридцатник, Грейнджер. Я говорил тебе, что перед получением звания старой девы у тебя осталось еще несколько стадий. Теперь ты официально стала пожилой дамой, заманившей в свою постель молодого мальчика.
Гермиона уже собиралась громко возмутиться, но он полностью вышел из нее, и, прежде чем она смогла сформулировать достойный ответ, схватил ее за бедра, резко перевернув на живот. Устроившись между ее бедер и с легкостью скользнув обратно внутрь, Драко начал более настойчивые толчки. Грейнджер выгнула спину, немного приподнявшись с матраса и предоставив ему новый угол проникновения.
Мягкие звуки его жаркого дыхания щекотали ухо, приятно касаясь кожи щек. Драко обхватил ее руками, толкаясь в нее снова и снова, пока не замер и не застонал ей в шею.
Какое-то время они лежали не двигаясь, когда Малфой обмяк внутри нее, покрывая поцелуями плечи с россыпью веснушек, давая Гермионе возможность перевести дух. Однако момент был безвозвратно разрушен резким стуком кулака о дверь.
Драко подпрыгнул, выскальзывая из нее, и недовольно опустился на кровать с ней рядом.
— Мерлин, разве они не слышат, что мы тут очень заняты?
— Черт! — щеки Гермионы вспыхнули от смущения, и она уткнулась лицом в подушку.
— Гермиона! А ну выходи оттуда! — проорал Рон, и она услышала тихий выговор Гарри, последовавший сразу после этого.
С протяжным стоном она нехотя поднялась с кровати и нашла халат, который был так поспешно сорван с нее накануне вечером. Потянувшись к ручке двери, она сделала глубокий вдох и вздернула подбородок в самой что ни на есть грейнджеровской манере.
По другую сторону двери стояли очень недовольный Рон и крайне смущенный Гарри, который даже не смог поднять на нее глаз.
— Ты хоть представляешь, который сейчас час? — спросил Рон, надменно подняв бровь.
Гермиона состроила задумчивую гримасу.
— Эм, может быть, восемь?
— Уже половина одиннадцатого! Мы здесь, между прочим, ради твоего дня рождения собрались, а ты даже не соизволишь покинуть свое маленькое любовное гнездышко, чтобы поздороваться? — лицо Рона возмущенно скривилось, а руки крепко уперлись в бедра. Он уставился на нее с выражением, в котором она с легкостью распознала злость от голода.
— Мне жаль, что заставила вас ждать, ладно? Но, как ты и сказал, это мой день рождения, и я подумала, что немного поваляться с утра в кровати будет вполне уместным, — холодно отчеканила Гермиона.
Громкое фырканье Рона и сдавленный кашель Гарри заставили ее глаза широко раскрыться.
— Мы знаем, чем ты там занималась, — невозмутимо произнес Рон. — Весь чертов дом мог слышать вас всю ночь!
На ее щеках вспыхнул яростный румянец, распространяясь до самых кончиков ушей. Ее губы уже приоткрылись, чтобы высказать Рону Уизли все, что она о нем думает, но, прежде чем успела это сделать, дверь позади нее распахнулась шире, и показался Драко в одних боксерах.
— Мерлин, — воскликнул Гарри, прикрывая глаза руками. — Убери свой член, Малфой!
— А теперь слушайте сюда, кретины. Вы двое проделали охренительную работу, сделав все возможное, чтобы испоганить день рождения Грейнджер. Браво! Я не могу придумать ни единого способа, которым вы двое могли бы сделать его еще хуже, так что поздравляю с первоклассно выполненной работой. И я говорю от имени именинницы, когда невежливо прошу вас немедленно покинуть резиденцию, чтобы я мог провести остаток дня в попытке загладить перед ней вашу вину.
Гермиона ошарашенно уставилась на Малфоя, широко улыбаясь от всего им сказанного.
Гарри шагнул вперед.
— Мы никуда не уйдем, Малфой. Она наша лучшая подруга и…
— Ладно, — пожал плечами Драко, после чего повернулся и, подхватив Грейнджер, перекинул ее через плечо. Она громко взвизгнула и звонко рассмеялась, хлопнув ладошкой по его подтянутой заднице. — Тогда оставайтесь, но учтите, что я не собираюсь ставить на эту комнату Заглушающие чары или выпускать ее на приемы пищи, которая не может быть съедена с ее обнаженного тела…
— Мерлиновы кальсоны, Малфой! — застонал Рон, накрывая уши ладонями.
Малфой понес Гермиону обратно в спальню, пинком захлопнув дверь перед носом незваных гостей, и игриво бросил девушку на кровать. Расплывшись в волчьей ухмылке, он посмотрел на нее сверху вниз, и она хихикнула.
— Итак, на чем мы остановились, именинница?