«Вот так дела, — подумал я, — скука в раю!»
Нельзя сказать, что я не был рад, что нахожусь здесь, или окружающему меня виду. Просто чего-то в моей жизни недоставало. Но чего?
Что вы делаете, когда ничего не хочется? У посылания любви оказался неожиданный и сильный побочный эффект. Большую часть жизни я боролся с обстоятельствами, но сейчас, когда все давалось легко и радостно, я не знал, куда девать время. Хотелось заняться чем-то радостным, но чем именно? Я откинулся в кресле, положил ноги на стол и позволил лучам солнца укрыть меня теплым одеялом. Незаметно подкралась дрема…
Я проснулся от громкого стука, за которым последовали звуки, очень похожие на приглушенные проклятия. Все еще наполовину во сне, я медленно повернул голову к ступеням на дальнем конце веранды и увидел лепрекона*, который только что споткнулся или свалился. В руке он держал что-то, похожее на бутылку. Даже в полусонном состоянии я отметил, что все старания выглядеть достойно были отброшены им во имя спасения бутылки и ее предполагаемого содержимого.
* Волшебное существо ирландского фольклора. Обычно выглядит маленьким старичком, который расскажет, где зарыт горшок с золотом, тому, кто сможет его поймать.
— О, милые нарядные львы, я чуть не расплескал вино! О, Мария, что бы я тогда делал? — приговаривал он, пытаясь встать на ноги, если это можно было назвать стоянием на ногах. «Травинка, трепещущая под ветром», — было бы лучшим описанием.
Он смотрел в мою сторону или, по крайней мере, пытался это сделать.
Инстинкт говорил мне, что любой подобный визит приносит очередную книгу, а так как писание книг не является моим любимым занятием, я отвернулся к океану, надеясь, что он исчезнет. Я понимал, что пришло время нового урока. Учитывая все, что я повидал в своей жизни, падение лепрекона лицом на пол веранды моего дома было подобно листку, выросшему на дереве осенью. Да, красиво, но, в конце концов, это всего лишь еще один листок…
Но известно, что старания не замечать какого бы то ни было пьяницу подобны попытке задраить люк подводной лодки противомоскитной сеткой.
Надеюсь, вы уже смеетесь, потому что я бы смеялся, будь вы на моем месте.
Говорят,
Что достаточно лишь
Наблюдения за тем, чего не хочешь,
Чтобы попасть в его сети.
В которых найдешь правду там, где ее нет.
Глава вторая
Несмотря на свои старания не замечать лепрекона, я видел, что он, еле держась на ногах, идет к моему креслу.
Я приложил огромные усилия, чтобы не улыбнуться, но все тщетно. Стоит улыбке лишь зародиться, как она завладевает вашим лицом. Улыбка заразна, но особенно — улыбка, обращенная к человеку навеселе. Несмотря на все усилия, мое лицо осветила улыбка, и лишь стоило это заметить лепрекону, как и его лицо ответило клоунской улыбкой, подобной которой я еще не встречал. Обладаете вы фотографической памятью или нет, но достаточно увидеть ее лишь раз, чтобы сохранить в памяти навсегда — неземную и добрую.
Я покачал головой, подумав про себя: «Когда другому человеку приходит время узнать что-то новое, ему дарят книгу или его посещает вдохновение. Но не в моем случае, нет, сэр! Мне на веранду бросают пьяного лепрекона».
— Что за манеры, дружок? Неужели ты не предложишь старому приятелю присесть?
— Выбирай любой стул, — ответил я, махнув рукой в направлении самого дальнего стула на другой половине веранды.
Он слегка повернулся и посмотрел в том направлении. Этого почти что хватило, чтобы свалиться с ног. К сожалению, равновесие было восстановлено, и он направился к ближайшему стулу напротив меня.
Путешествие было достаточно комичным само по себе, а попытка попасть на стул была просто непревзойденной. Умолчу, что его перегаром можно было бы слона завалить.
— Не хочу больше никаких паранормальных явлений, — обратился я к нему. — Я сыт ими по горло, потому говори то, что ты пришел сказать, и оставь меня в покое.
Причину своей легкой грубости я объясняю в другой книге, публиковать которую, считаю, время еще не пришло*.
* Видимо, имеется в виду книга «Постыдная тайна», написанная Клаусом Джоулом вслед за книгами «Посланник» и «Выходные с пьяным лепреконом». (Примеч. перев.)
Ах, если бы я был способен описать его лицо в тот момент, когда он, закатив глаза, с грустью посмотрел на свою бутылку! Во мне уже начало рождаться сожаление за сказанное, хоть я и знаю правила этой игры.
— Всего-то зашел, приятель, взглянуть на тебя в последний раз да попрощаться, — произнес он, и слеза скатилась по одной из глубоких морщин на его щеке.