А за месяц до этого, когда наоборот, в воскресенье не было павлодарского обратно, пришлось мне из Караганды садиться до Экибастуза в автобус. И всё бы ничего, если бы не моя соседка…
Я забрался в салон одним из первых, и смотрел в окошко. Вскоре появилась импозантная девочка в миниюбчонке, лет шеснадцати, не больше, и, размахивая билетиком, потребовала себе место у окна. Я посмотрел её билет: «Извините, барышня, у Вас 14-е, а у меня 13-е – в автобусах «Икарус» номера мест у окон нечётные!» Миниюбчонка подняла хай на весь салон, но прибежал один из водителей и подтвердил ей то же самое. Она проворчала себе под нос что-то невразумительное, но уселась, где сказали.
Поехали… Жара стояла за тридцать, и мужики с соседних кресел открыли верхний люк. И, едва появился спасительный ветерок, как моя соседка тут же развопилась, что ей дует, и закрыла люк обратно. В течение следующих пятнадцати минут несчастный люк то открывался, то закрывался раз десять – на моё счастье победили мужики с соседнего ряда. Вскоре барышня уснула…
В Молодёжном стояли долго – водители не отправлялись раньше своего, каким чудаком так придуманного расписания. Мне очень хотелось выйти и покурить, но я не решился будить миниюбчонку, чтобы снова не поднялся вой. Автобус побежал себе дальше, пару раз остановился у поворотов в какие-то посёлки, потом водилы бросили руль где-то прямо посреди Великой Казахской Степи и объявили перекур. Умотанный жарою народ потянулся к выходу. Не выдержал, и стал выбираться и я – естественно, барышня была разбужена и тут же начала возмущённо вопить…
В следующий раз она проснулась, когда автобус свернул с большой трассы к Экибастузу. Видать, попусту вопить ей уже надоело – девочка начала задавать вполне осмысленные вопросы: что здесь за город, что вон там, за окошком, такое красненькое белеется, ну и так далее. За пятнадцать минут рассказал ей всё, что знал о городе (а кое-что знал, ибо в рамках институтских отчётов о производственной практике приходилось писать рефераты на всякие темы – среди них попадались и об истории Экибастуза). И тут, наконец, наш красный «Икарус» перебрался через оба привокзальных моста, и заехал на автовокзал.
Я уже вышел из автобуса и завернул за угол здания, как меня догнала миниюбчонка: она вообще-то ехала дальше, в Павлодар, но автобус встал и здесь почти на час! Барышня вцепилась в меня мёртвой хваткой и потребовала немедленно показать ей, где здесь продаётся сок или лимонад. На моё счастье, ОРСовский продуктовый через дорогу ещё работал, я отвёл её туда чуть ли не за ручку, и только тогда смог, наконец, отвязаться от этой подруги…
Впрочем, все эти миниюбчонки – это так, досадные дорожные мелочи… Случалось похлеще! Осенью того же года возвращаюсь из очередного нуринского уикэнда в Экибастуз на поезде. Сели и едем себе спокойненько. Вагон загружен на все сто, уже темно, почти весь народ спит… И вдруг! В Вишнёвке толпа местных, человек десять минимум, начала молотить по вагону. Подозреваю так, что они разъезжались с какой-то свадьбы, ибо были уж больно «весёлые». Проводница вышла и сказала, что у неё вагон купейный и свободных мест нет. И тогда эта разъярённая аульная толпа начала швырять чем попало в окна! На наше счастье, поезд быстро отправился…
Ночью было минус пять. Соседка по купе везла совсем маленького ребёночка – его завернули во все четыре одеяла, которые у нас были. Сами оделись во все куртки, но спать от холода не смогли. А что же вы хотите: у нас полностью разбили восемь из девяти окон в проходе, и три окна в разных купе. Тех, у кого разбились окна в самих купе, бригадир расселил по другим вагонам, а нас оставили так! Ну я-то ладно, к утру доехал, а вот как эти бедолаги шлёпали дальше?!!
Примерно через полгода после этих разбитых окон, ранней весной, мне, вдруг оказавшемуся в этом Экибасе вообще в гордом одиночестве, вдруг захотелось прокатиться в Нуринск… на самолётике! Ежедневно рано-рано утром проходил «почтово-газетный» Ан-24, крутившийся по кольцевому маршруту Целиноград-Павлодар-Караганда-Целиноград. Весь смысл этого рейса был в том, чтобы успеть развезти к утру тираж центральных газет, печатавшийся на все три этих области в типографии целиноградского обкома. Теперь эту типографию превратили в «бизнес-центр» прямо напротив «ПуЧи»… На самолётик даже продавали сколько-то билетов и простым пассажирам…