Шэд побродил немного среди куч награбленного. Там было множество картин, некоторые пробитые пулями калибра 7.62. Много средств задержания, в основном производства Германии, разработанные так, чтобы быть готовыми к немедленному использованию в случае восстания, революции или бунта в тюрьме. Достаточно оружия, чтобы начать переворот – все упакованное в ящики и снабженное маркировками – гранаты, минометы, противотанковые ружья. Некоторые надписи были кириллицей, некоторые – китайскими иероглифами. Большинство, казалось, было привезено из Техаса. Медикаменты. Неименованные облигации. Золотые слитки. Большое количество наркотиков. Очевидно, не для личного использования, а как инвестиции. Шкафы, заполненные файлами с отчетами от кредитных учреждений, компаний по проверке кредитоспособности, компаний, обслуживающих кредитные карты, и частных детективов, нанятых для поиска новых жертв.
Это было больше, чем Шэд мог себе представить. Его сердце сияло. Это было именно то, для чего он был предназначен.
Что ж, пришло время быть героем. Он оседлал «Триумф», завел его, услышал, как взревела выхлопная труба и эхо прокатилось, отражаясь от стен. Он проехал в погрузочный гараж, открыл дверь, вывел мотоцикл на улицу. Холодная улица ждала. Шэд поддал газу, плащ хлопал за спиной, и повернул за угол.
Бронеавтомобиль нью-йоркского полицейского департамента стоял на разбитом городском асфальте словно приземистое насекомое. Полицейские в шлемах и бронежилетах устанавливали заградительные барьеры и тянули желтую ленту.
Свет фонаря «Триумфа» осветил их, и Шэд увидел, как они нервно заметались, потянув оружие наизготовку. Шэд притормозил и мирно поднял руку.
– Остыньте, – сказал он. – Я на вашей стороне.
Крошечная азиатка в бронежилете – капитан Анджела Эллис, которую он знал, – посмотрела на него с подозрением. Она никогда не видела Шэда, но она встречалась с одной из его идентичностей – тот занимался с ней карате в одной школе. По мнению Шэда, она была талантлива, но нетерпелива. Под ее взглядом зазвенели колокольчики воспоминаний. Ее «М-16» целил в точку чуть правее сердца Шэда.
– Кто вы такой?
– На складе полно награбленного, – сказал Шэд. – Золотые слитки, картины, наркотики, полно оружия. Там также жертвы похищений, я выпустил их на свободу.
– Мы подобрали нескольких, – бесстрастная констатация факта.
– Есть несколько раненых.
Капитан Эллис кивнула, подняла рацию и сказала несколько слов.
– Я собрал похитителей и сложил их для вас в мешок. Некоторые из них джамперы, так что будьте осторожны.
Эллис снова кивнула.
– Они прыгали в богатых, – продолжил Шэд. – Финансист, Нельсон Диксон, другие люди с доступом к большим деньгам. Там есть файлы, они многое вам расскажут.
Она смотрела на него неумолимыми нефритовыми глазами.
– Вы так и не ответили на мой вопрос. Кто вы, мать вашу, такой?
Шэд улыбнулся шире и не смог сдержать низкий, театральный смех.
– Зовите меня Черная Тень, – сказал он.
Она потерла подбородок и кивнула.
Он снова рассмеялся, ликуя. Это, все это, было то, для чего он был рожден. Он посмотрел на нее. Смех все еще рвался из горла.
– Кое-кто еще стал жертвой джамперов, – сказал он. – Кое-кто важный.
Ее взгляд стал более недружелюбным.
– Кто?
Когда он произнес имя Тахиона, все огни на десять ярдов вокруг должны были погаснуть, «Триумф» – взреветь, а Шэд – исчезнуть в ночи, словно Одинокий Рейнджер, оставив за собой раскаты смеха. Вместо этого мир в его голове внезапно перевернулся, и он обнаружил, что глядит в беззвездное опаловое нью-йоркское небо и чувствует, как его собственные конечности подергиваются и сокращаются, словно принадлежат кому-то другому. Шелли смотрела на него сверху, усмехаясь. На ней было много туши и тени, подобранные не в тон глаз. Ее дыхание было горячим и пахло джином.
– Задница, – сказала она. – Сукин сын. Мне следовало вышибить тебе мозги. – Она взмахнула хромированным револьвером 38-го калибра.
Выстрелы отразились от кирпичных стен. Шэд услышал крики. Шелли схватила его за воротник, дернула из стороны в сторону. Казалось, он не может заставить собственное тело выполнять приказы. Рубероид царапал спину.