И вот тётушка загорелась и стала воссоздавать это платье — каким оно могло бы быть, если бы сохранилось. Клок старого сукна привёл её в небывалый восторг, она чистокровным скакуном носилась по магазинам и складам тканей и фурнитуры, что-то выписывала, что-то выпрашивала. Вышивки заказывала каким-то умопомрачительным мастерам, шили ей всё это богатство руками. И почему-то она взялась шить этот комплект не на себя, а на меня, понятия не имею, для чего ей это понадобилось. И вот две недели назад работу закончили, отсняли как следует на мне, более того — тётушка затребовала музыкантов и заставила нас с кузеном Филиппом танцевать вольту! Бегать, понимаешь ли, и прыгать! Я согласна, что это, так сказать, аутентично, но тяжело ведь прыгать в этой куче ткани, я тётушке об этом сказала, но она только рукой на меня махнула. Хотела ещё выкрасить мне волосы в рыжий цвет для полноты впечатлений, но я посоветовала ей лучше вызвать домой сестрицу Марго, она и так уже от природы рыжая. В финале тётушка собиралась было уже убрать всё в кладовую до рождественского бала, но тут возникаешь ты и долго уговариваешь меня приехать на своё странное развлечение. Я подумала, что это сгодится, и выпросила у неё этот костюм. Думала, не даст, но она дала. Что я там буду изображать? Картину? Думаю, подойдёт.
— Ещё бы не подошло! — Линни смотрела на груду сукна и льна и не могла отвести восторженного взгляда. — Да это будет самый лучший костюм сегодняшней ночи! А как будут звать даму с картины?
— Так же, как звали владелицу первоначального комплекта. Анна.
— Супер, отличное имя, — Линни кивнула, утверждая, и тут заметила, что в распахнутую дверь заглядывает Оксана. — Ты здесь, отлично. Заходи, будем Элку в костюм упаковывать.
— А зачем костюм? — нерешительно сказала Оксана.
— На игру, — Линни решила не вдаваться в подробности.
Увидит — разберётся. Или не разберётся. Не важно, по большому счёту.
Оксана вошла, боязливо смотрела на разложенное по кровати великолепие. Тем временем Эла сняла с себя всё, кроме белых кружевных трусов, надела на ноги серые ажурные хлопковые чулки крупной вязки, закрепила вокруг колен алыми бархатными лентами.
— Ты думаешь, не свалятся? — Линни была скептически настроена по отношению к подобным конструкциям. — Неудобно ведь.
— Я же не танцевать иду, — пожала плечами Эла.
— Почему? Там вроде дискотека в комплекте? — в самом деле, народ собирался в том числе и танцевать.
- И что, кто-то что-то умеет? — в голосе Элы слышалось живейшее сомнение.
— Сама спросишь, — отмахнулась Линни.
Сорочка была белоснежная, льняная, отделанная узким плетёным кружевом и тонкой чёрной вышитой строчкой. Манжеты завязывались плетёными тесёмочками.
Затем последовала нижняя юбка, тоже льняная, ярко-алая. По подолу были пришиты полосы кружева, в них продёрнуты чёрные шерстяные нитки.
Корсет был чуть темнее юбки, красный, с белым плетёным кружевом, из кармашка высовывался деревянный резной бюск. То есть пластина длиной сантиметров тридцать, не позволявшая сгибаться в талии и держать корпус иначе как строго прямо.
— И как ты в этом сидишь? — это был чисто практический вопрос.
Линни уже пару лет подумывала о том, чтобы сшить себе приличный исторический комплект, но пока дальше псевдоэльфийских какбысредневековых платьев дело не заходило.
— Привыкла, — пожала плечами Эла, ей случалось носить правильно сшитые исторические платья и даже танцевать в них.
Корсет шнуровался сзади обыкновенным синтетическим шнурком — для того, чтобы держать нагрузку, это понятно. Зато каждая дырочка шнуровки содержала внутри себя металлическое колечко и была аккуратно обмётана красными нитками в тон ткани. И операцию шнуровки корсета было совершенно невозможно выполнить самой.
Далее пришла очередь бамролла — мягкой упругой подушечки в форме колбаски, тоже льняной и с кружевами.