========== Глава 9. Предчувствие ==========
Дышать было невозможно, словно на грудь легла бетонная плита. Она хватала воздух ртом, но ничего не выходило, лишь тратились последние драгоценные силы. Она пыталась закричать, попросить о помощи, но вместо отчаянного крика с губ срывался лишь нечленораздельный хрип. На миг она прикрыла глаза, желая отдохнуть от неравной борьбы за свою жизнь со стихией, не подозревая, что эти секунды могли стать последними в её жизни. Но какое-то шевеление рядом заставило девушку разлепить отяжелевшие веки, сфокусировать взгляд на ком-то рядом, убрать мокрые пряди волос, липнущие к лицу, чтобы получше рассмотреть своего товарища по несчастью. С трудом повернув голову налево, она с удивлением увидела Стефана. Кэтрин вскрикнула от неожиданности, попыталась позвать его, но ледяная вода влилась в рот, нос, достигая, кажется, и лёгких, обжигая болью изнутри. Тогда она попробовала прикоснуться к его мечущейся руке, но вампир лишь отдёрнул её. В зелёных глазах Сальваторе, в которых она не привыкла видеть ничего, кроме спокойствия и уверенности, сейчас был только безумный ужас. Это стало последней каплей для неё, знаком, что и последняя надежда на спасение давно угасла, и Кэтрин расслабилась, позволив воде окутать её холодным саваном, затихла уже навсегда.
Рваным движением она раскинула руки, пытаясь удержаться на плаву, не погрузиться в чёрную пучину, откуда не выбраться, но пальцы схватили лишь хлопок простыней. Кэтрин тяжело дышала, словно после долгого бега или…глубокого нырка. Превозмогая поистине первобытный ужас, она нашла в себе силы вернуться к своему сну, который был таким жутко реальным, и вновь всё встало у неё перед глазами: толща мутной воды над головой, тяжёлый металл их ловушки, безумные зелёные глаза напротив. Сердце колотилось в груди, в ушах стоял шум крови, и Кэтрин распахнула глаза, выныривая из воспоминаний, чувствуя, что ещё миг – и она задохнётся по-настоящему.
Девушка поднялась с постели, понимая, что больше ей не уснуть, закуталась в халат и прислушалась к спящему дому. Её окутывала непроглядная тьма и густая тишина, не предвещающая ничего плохого. Оглядываясь назад на несколько дней, Кэтрин вдруг поняла, что это был не первый подобный сон: отголоски одинаковых жутких видений всплыли в её памяти, но этот был самым страшным, потому что был самым правдоподобным. Пытаясь доискаться до истинной причины этих снов, Пирс подумала о Стефане. Но испуганный полубезумный младший Сальваторе из её ночных видений не имел ничего общего с тем Стефаном, которого она каждый день встречала в поместье. И почему-то тот Стефан из снов казался ей роднее и ближе, чем настоящий, но совсем незнакомый вампир.
До самого утра Кэтрин не смогла сомкнуть глаз, терзаемая загадкой, на которую не находила ответа. Смутно она чувствовала, что эти сновидения – не простые сны, отпечатки мыслей. Она хотела бы истолковать их, но для правильного толкования требовалась ведьма и ведьма могущественная, а где найти такую, Кэтрин не знала. Сжав кулаки, она вновь посетовала на свою человеческую беспомощность: будучи вампиром, Пирс всегда знала, на какого может рассчитывать, но ни одна ведьма не станет даже слушать жалкого человечишку, которым она стала. А, кроме того, подручные Деймона ни на миг не выпускают её из поля своего зрения. А Деймон…
С первыми лучами солнца она возникла в дверях спальни старшего Сальваторе. Заслышав посторонние шаги, вампир приоткрыл правый глаз, рассматривая в неверном свете сероватого осеннего рассвета знакомый силуэт. Но, стоило ему обрадоваться неурочному появлению Елены на пороге своей комнаты, как в уши ворвался стук человеческого сердца, а глаза безошибочно нашли сразу несколько отличий Кэтрин от Елены Гилберт.
- Чего тебе не спится? – пробурчал вампир, утыкаясь носом в подушку.
Нисколько не смущённая недружелюбным тоном Деймона, Кэтрин сделала несколько шагов к нему. Скрестив руки на груди, она подошла почти вплотную к кровати и нависла над вампиром, который пытался хотя бы сделать вид, что спит.
- Это действительно плохое пробуждение, Кэтрин. Ты можешь быть хоть чуточку тактичнее?
- Нет, извини, - язвительно отозвалась она. – Моё пробуждение понравилось бы тебе ещё меньше. Мне, - голос её вдруг стал серьёзным, как никогда, утратил все язвительные или насмешливые нотки, - снился Стефан.
- Поздравляю, - Деймон хлопнул в ладоши несколько раз. – А мне что прикажешь делать? Почему бы тебе не сообщить об этом самому Стефану?
Она нахмурилась. Сама мысль о том, чтобы придти с подобным разговором к Стефану, такому холодному и отстранённому, к Стефану, который одновременно вызывал в ней страх и неясный трепет, заставляла Кэтрин дрожать. Едва вспоминая о Сальваторе-младшем, она тотчас вспоминала о жестоком безумии в его глазах, о стальных пальцах на своей шее, о воде, сомкнувшейся над головой, и холоде бритвы на коже. Кэтрин вздрогнула, возвращаясь в реальность, в которой Деймон пристально рассматривал её, сидя в кровати, а в глазах его читалось насмешливое недоумение. В ответ на вопрос, повисший в воздухе, девушка только покачала головой.
- Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен интересоваться твоими снами, даже если они о моём брате.
- В них Стефан страдает.
Эти слова повисли в воздухе тяжёлым удушливым бременем. Кэтрин с удовлетворением отметила, как насмешка исчезает из его взгляда, на лице проступает серьёзность. Но это длилось всего пару мгновений, а затем Деймон пожал плечами, откидываясь на подушки.
- Что ж, хорошо, что в реальности он себя прекрасно чувствует.
Кэтрин прищурилась, наклоняясь ближе к нему. Мимолётное сомнение уже было её маленькой победой, и она не хотела терять и то, чего смогла достичь.
- Ты в этом так уверен?
- А почему я не должен быть уверен в этом?! – повысил голос Деймон, чувствуя, что его терпение иссякает под безумным напором Кэтрин. – Он весел, добродушен, если не считать того, что пытался убить тебя, но сейчас уже и у меня возникает такое желание! Чего ты хочешь от меня, Кэтрин?
- Хочешь – верь, хочешь – не верь, но меня терзает недоброе предчувствие. Словно что-то с ним происходит, что-то, что мы можем предотвратить, если только… - быстро зашептала она, но вампир прервал её.
- Я не верю, - выплюнул он. – Предчувствие у тебя работает только на защиту твоей потрепанной шкурки.
Девушка задохнулась от колючей обиды. Быть может, впервые в жизни она действительно хотела помочь кому-то, по-настоящему отдавала этому все силы, но вместо того просто билась о каменную стену недоверия и презрения. И этот неравный бой отнимал все силы, так, что на что-то большее уже сил не оставалось. Но, несмотря на наполненный презрением взгляд вампира, словно не слыша его жестоких слов, оставшись совсем одна со своим предчувствием неминуемой беды, она нашла в себе силы гордо расправить плечи и одарить Деймона своим самым колючим взглядом.
- Хотела бы я, чтобы ты пожалел о своих словах, но не хочу, чтобы что-то случилось со Стефаном.
Произнеся эти слова, она быстро вышла из комнаты, чтобы Деймон не увидел её слёз. Что ж, после сотен лет лжи и предательства ей стоило ожидать, что ей не будут верить, что её благие побуждения будут осмеяны, а помощь – отвергнута. Но она никогда не думала, что это будет настолько болезненно.
Когда затихли её шаги, Деймон попытался снова заснуть. Но ничего не получилось: слова, произнесённые Кэтрин, никак не желали идти у него из головы, хотя и казались откровенным бредом. Как он мог ей поверить, когда Стефан всё лето был рядом с ним, и никакие опасности ему не грозили? Да, его брат немного изменился: он стал жёстче, насмешливее, прежний спокойный и мягкий Стефан исчез, уступив место насмешливому и саркастичному, немного жёсткому вампиру. Но, разве Деймон вёл себя по-другому, когда ложь Кэтрин разбила ему сердце? Нет, он стал таким же, даже ещё хуже, и поэтому он не мог винить брата в том, что свою боль от разрыва с Еленой он скрывает под панцирем из этого насмешливого равнодушия.
***
- Ничего не хочешь мне сказать?
Вспышка ночника озарила тёмную комнату. Кэролайн остановилась у края освещённого круга, отводя взгляд от подруги. Елена же поудобнее села на постели, сверля Форбс пытливым взглядом, в котором не могла скрыть осуждения. Наконец, помолчав с минуту, блондинка подняла на Елену глаза и гордо вздёрнула подбородок.