- Как Стефан? - спросила девушка, когда он всё-таки разомкнул объятия.
Теперь уже и Кэролайн обратилась в слух.
- Ну, - с деланным безразличием пожал плечами вампир, - он всё ещё ничего не вспомнил. Эта ведьма здорово поджарила его мозг. Но, пожалуй, такой Стефан мне нравится больше прежнего, - увидев изумлённые лица девушек, он хохотнул и пояснил: - он не дуется, не печалится, ведёт себя так беспечно, как не вёл никогда. Мне кажется, его нынешний образ – что-то среднее между обычным Стефаном и Стефаном-потрошителем. С ним легко. Правда, время от времени ему приходится напоминать, что мы с ним братья.
Это была лишь половина правды, но вторую половину от предпочёл бы скрыть не только от Елены и Кэролайн, но и от самого себя. Ибо она заключалась в том, что теперь его брат был лишь тенью себя прежнего, тенью с пустыми глазами. Стефан не только забыл все обиды и размолвки, что были между ними, но также забыл и людей, которые были дороги ему, и всё хорошее, что было в их жизнях. Он попросту стал другим, чужим. А Деймону нужен был его брат.
Как бы беспечно ни звучали слова вампира, Елене стало от них не по себе. Что-то знакомое почудилось ей в этих словах, что-то ещё кроме поверхностной глупой бравады Деймона. Наблюдая за ним, она увидела отпечаток той тяжести, что лежала у него на сердце, в его взгляде. Прежде она уже видела этот взгляд – взгляд, наполненный отчаянной мольбой, злостью и каким-то безумным вызовом неизвестности одновременно. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы вспомнить.
- Сайлас, - выдохнула она. Когда Деймон и Кэролайн подняли на неё удивлённые взгляды, девушка продолжила: - ты то же говорил о Сайласе, когда думал, что это Стефан.
Вампир неприязненно поморщился. Он хотел сказать что-то, но Кэролайн заговорила первой.
- И ты оставил его одного с Кэтрин, так? – дождавшись, пока вампир кивнёт, она покачала головой и горько усмехнулась: беспечность Деймона однажды обернётся бедой не только для него, но и для них всех. – Не удивлюсь, если к твоему возвращению он будет «помнить», что ненавидит тебя и всех нас.
Деймон только рассмеялся. Кэтрин всегда тонко чувствовала опасность, хорошо знала его и, уж конечно, не была самоубийцей.
- Она этого не сделает.
- Всё равно, - не унималась Форбс. Больше всего она сейчас жалела, что не может быть рядом со Стефаном в эти трудные для него дни, но близящиеся зачёты и неразгаданная загадка смерти их соседки удерживали её в Уитморе. – Для него лучше всего было бы, если бы ты был сейчас рядом с ним. Лучше, конечно, - добавила она, - если бы мы все были рядом, но брат его всё-таки ты, Деймон. Но ты снова поступаешь не так, как лучше для Стефана, а так, как лучше для тебя. Ты снова бросил его, Деймон, - буквально выплюнула она.
Взгляды Сальваторе и Кэролайн скрестились подобно смертоносным рапирам. Самый воздух в комнате накалился до предела, Елене казалось, что вот-вот разразится гроза чудовищной силы. Она прекрасно знала, что слова блондинки всколыхнули в Деймоне память о событиях, о которых он предпочёл бы вовсе никогда не вспоминать, память об ошибках, совершённых им очень давно и до сих пор не исправленных. Те раны всё ещё болели и едва ли когда-нибудь излечатся до конца, и боль, причиняемая ими, способна свести с ума любого. Но вот, вопреки всем ожиданиям, Деймон раздвинул губы в натянутой улыбке.
- Ладно, мне пора. Кэролайн на сей раз права, - скрепя сердце, произнёс он, - я должен быть рядом со Стефаном. Я должен помочь ему вернуться. Проводишь? – бросил он Елене, и девушка поспешила за ним.
- Не злись на неё, - попросила вампирша, когда они вышли на улицу, - она тяжело переживает случившееся с Бонни и ссору с Тайлером.
- Любая боль проходит. Она же не может вечно злиться на меня за то, что я не желаю жить в стране грёз. А Локвуд…ну, она найдёт себе кого-нибудь, разве что он не будет оборотнем. Это не повод кидаться на меня.
Они шли по усыпанной шуршащими листьями аллее, и девушка наслаждалась близостью Деймона, понимая, как ей не хватало даже этих его колкостей. Всего пару дней вдали от него – а уже так соскучилась. Сможет ли она пронести эти чувства сквозь вечность?
- Ты не останешься?
- Ты же слышала отповедь Кэролайн. Может, я и хотел бы, да теперь боюсь, - усмехнулся он.
- Но ведь ты мог бы просто остаться на ночь.
- По правде говоря, - вампир мгновенно посерьёзнел, - я и не собирался оставаться. Я просто хотел увидеть тебя, - он притянул девушку к себе и коротко поцеловал в висок, а затем тихо произнёс, глядя куда-то сквозь пустоту: - ненавижу Уитмор.
- Ты же знаешь, что должен делать? – сбивчиво прошептал ему Энзо, заслышав приближающиеся быстрые шаги. Он в последнее время совсем ослаб, и Деймон с тревогой следил, как едва шевелятся пересохшие губы, как лихорадочно блестят запавшие тёмные глаза. Кожа вампира стала землисто-серой, под глазами залегли тени.
- Знаю, знаю, - отмахнулся Сальваторе. – Всё будет хорошо.
Из-за поворота показался их мучитель, и Деймон с трудом подавил в себе желание сломать прутья клетки и голыми руками растерзать этого высокого худощавого мужчину. Но он не должен был раньше времени заподозрить, что один из вампиров стал сильнее, чем им полагалось быть. Мгновение отмщения стремительно приближалось, но заветный момент ещё не настал. Отперев сперва клетку Деймона, Уитмор бегло оглядел вампира, а затем вколол ему вербену – ровно столько, чтобы у вампира силы остались лишь на то, чтобы кое-как передвигать ноги. Сцепив зубы, Деймон терпел распространяющуюся по венам боль, наблюдая за тем, как то же мужчина проделал с Энзо. Его эта доза едва не свалила с ног, но всё же его друг сумел сохранить видимость обычной своей неистовости. Слабость в несколько секунд сковала Деймона по рукам и ногам, но он знал, что она скоро пройдёт, а вот Энзо для того, чтобы придти в себя, потребуется изрядная порция крови. Впрочем, если всё сегодня пойдёт по плану, уже через несколько часов у них появятся неограниченные возможности для славной охоты.
Тщательно связав вампирам руки, а ноги сковав цепями, Уитмор погнал вампиров впереди себя, как скот. Подобное обращение выводило Деймона из себя, а верёвка, даже пропитанная вербеной, была плохим препятствием для его ярости, так что ему приходилось ежесекундно напоминать себе, что убийство одного ублюдка ничего не решит, когда этажом выше собрался весь цвет братства Августина. Когда они вошли в ярко освещённый зал, Деймон испытал удовлетворение, заметив, как члены братства невольно отшатнулись от них с Энзо, несмотря на то, какими слабыми и жалкими выглядели они. Энзо Уитмор запер в стоявшую посреди зала клетку, от которой доносился слабый аромат вербены; Деймона безрассудно оставили по эту сторону решётки, только верёвка сменилась тяжёлыми железными кандалами.
- Итак, приступим, - провозгласил мужчина, и глаза его возбуждённо сверкнули. Деймону подумалось, что Уитмор был не меньшим чудовищем, чем любой из вампиров, только скрывал свою жажду крови за ширмой благих побуждений. – Сейчас я продемонстрирую вам чудеса регенерации, на которые способно тело вампира.
Короткая речь его была встречена одобрительными аплодисментами, и, когда в руке Уитмора блеснул кривой нож, а Энзо в своей клетке коротко кивнул, Деймон понял, что момент настал. Он рванулся из рук своего мучителя, и кандалы с жалобным звоном порвались. Никто, кажется, так и не понял, что произошло, пока не стало слишком поздно. Фонтан алой крови, хлынувший из разорвавшейся под его клыками шеи мужчины, заставил Деймона почувствовать себя по-настоящему живым впервые за долгие месяцы. Он нападал, пил чью-то тёплую кровь, рвал податливую плоть, упивался криками ужаса и предсмертными хрипами. Он мстил, и месть его была со вкусом крови и страха. Мир подёрнулся кроваво-алой дымкой, кровь стучала в висках Деймона, сводя с ума. Голос Энзо привлёк его внимание, и только тогда вампир увидел, что оранжевое пламя от опрокинутого кем-то канделябра лижет дорогие портьеры и обои, ползёт по паркету, подбирается всё ближе к клетке, в которой сидел его друг. Всё ещё не избавившись от хмельного тумана, Деймон подскочил к клетке и с отчаянием понял, что ключ от замка потерян навсегда в этом хаосе. Он попробовал разогнуть прутья решётки, но вербена обжигала ему ладони до пузырей, и не было никакой надежды на то, что ему удастся справиться с раскалённым металлом. Меж тем огонь подбирался всё ближе, и вот уже Деймон почувствовал на своей коже его опаляющее дыхание. Энзо не сводил с него умоляющего взгляда, но Сальваторе уже знал, что ничего не сможет сделать для него. В последний раз безуспешно дёрнув дверцу решётки, он отступил назад. Энзо проклинал его, но Деймон не мог заставить себя вернуться и умереть вместе с другом. Шаг за шагом он отступал к двери, наблюдая, как огненные пятерни протянулись сквозь прутья решётки, хватая Энзо за одежду. А потом, не в силах вынести того, что неизбежно случится, он повернулся и стремительно вышел прочь.