- Что ты здесь делаешь?! – грубо переспросила Кэролайн. Вампирские черты проступили сквозь белую кожу, обезображивая её облик, но Кэтрин не дрогнула.
- Это я её позвала, - раздался голос позади их незваной гостьи.
Сперва Форбс подумала, что у неё двоится в глазах, но потом она поняла, что это Елена стоит за спиной Кэтрин. Гилберт бросила на своего двойника взгляд, полный ненависти, и ненависть эта нашла отражение в глазах Кэролайн. Сама же Пирс, хотя едва ли упустила из виду этот обмен взглядами, оставалась холодна.
- Зачем?!
- Уэс Максфилд пригласил меня на закрытую рождественскую вечеринку, и…
-… и ей всё равно пришлось бы дожидаться приглашения в дом и навести на вас подозрения. Или позвать меня.
- В общем-то, она права.
Кэролайн фыркнула. Почему семьи-основатели города, семьи-основатели колледжа, участники других кружков, клубов по интересам и организаций, уходящих корнями в далёкий девятнадцатый век, так непримиримы и по-своему кровожадны? Кровожадны и жестоки, быть может, более, чем те, кого они так боятся. Кэтрин прошла вглубь комнаты и по-хозяйски уселась на кровать Елены. Кэролайн, взглянув на свою подругу, скорчила недовольную рожицу. Елена пожала плечами и тихо сказала:
- Мне тоже не нравится, что мы зависим от неё, но, боюсь, без неё нам не обойтись.
- Конечно, - раздался голос Кэтрин, - ведь больше лекарства от вампиризма у вас нет. К сожалению, - Кэролайн обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как лицо Пирс исказилось от ненависти. Было ясно, что она с удовольствием запихала бы это лекарство в глотки и Кэролайн, и Елене. Блондинка натянуто улыбнулась. После секундного молчания Кэтрин добавила: - у тебя, Елена, много дел. Вечеринки, всё такое… Это я за тебя делать не собираюсь. И, кстати, говорите потише: не нужно обладать сверхъестественным слухом, чтобы услышать, о чём вы там шепчетесь. Колледж и этот приём – последнее место на свете, где мне хотелось бы оказаться в сочельник.
Можно подумать, где-нибудь в другом месте её ждали. Она, всегда презиравшая такие глупые человеческие радости, как сочельник и Рождество в семейном кругу, охотно провела бы этот вечер со Стефаном или Надей. Проблема была лишь в том, что ни он, ни она не желали видеть Кэтрин рядом с собой.
Гилберт закатила глаза, но взгляд её подруги сказал ей, что Кэтрин не лжёт, и что сама вампирша ждёт от неё того же. У самой Елены праздничного настроения не было совсем, равно как и настроения для организации вечеринки. Присутствие Кэтрин и тот факт, что она была должна ей, порядочно её нервировали, и больше всего девушке хотелось, чтобы этот день, несущий в себе испытание в виде приёма Уэса Максфилда, поскорее закончился. Однако Кэролайн зорко следила за тем, чтобы этот вечер прошёл у них, как у обычных подростков, а значит – на самой шумной вечеринке в году. Никогда ещё идея Кэролайн жить так, как они должны были бы жить, если бы однажды не умерли, не казалась Елене такой глупой и неосуществимой. И ей чрезвычайно не хватало Бонни с её рассудительностью и здравомыслием; но ведьма, для которой учёба должна была начаться лишь в новом семестре, вежливо, но настойчиво отвергла все приглашения Форбс и осталась в Мистик Фоллзе в компании Джереми.
- Елена, гирлянды ждут тебя, - девушка поймала на себе многозначительный взгляд Форбс. – А за ней я присмотрю.
Гилберт ушла, и Кэролайн осталась наедине с Кэтрин. Её так и подмывало спросить Пирс о Стефане, сейфе и том чудесном способе, с помощью которого она избавила младшего из братьев Сальваторе от его кошмаров, хотя, конечно, она понимала, что Кэтрин с ней откровенничать не станет. Она могла бы прибегнуть к угрозам или давлению – её любопытство было так сильно, что она не погнушалась бы – но отчего-то рядом с Кэтрин, такой слабой по сравнению с ней, Кэролайн робела, словно снова была человеком рядом с чудовищем. Молчание в комнате становилось невыносимым для Форбс, хотя Кэтрин, кажется, совершенно не нервировало. Должно быть, эта девушка всю свою жизнь была так одинока, что привыкла обходиться без оживлённой дружеской беседы. Поэтому, когда в дверях появился Деймон Сальваторе, Кэролайн едва не бросилась к нему с радостными объятиями. Взгляд голубых глаз небрежно скользнул по блондинке и остановился на брюнетке. Чутьё мужчины работало лучше, чем чутьё Кэролайн: ему понадобилось не больше секунды, чтобы распознать подмену. Услышал ли он тоже ток крови по её венам или он узнавал Кэтрин с полувзгляда?
- Она что здесь делает?
Кэтрин, казалось, проигнорировала эту грубость. Она поднялась с кровати, неторопливым шагом подошла к Деймону и лёгким, едва заметным движением пальцев поправила смявшийся воротничок его рубашки.
- Видишь ли, Елена любезно позаботилась о том, чтобы я праздновала сочельник не в одиночестве… - вампир непонимающе нахмурился. – А в обществе Уэса Максфилда и других. Иными словами, братство Августина собирается вновь, только на сей раза в более торжественной шкуре, а я снова спасаю шкуру твоей девушки, её подружки, а, может быть, и твою собственную. Мог ли ты такое представить? Не благодари, - с этими словами она круто развернулась и отошла в противоположный конец комнаты.
- Это правда? – теперь он обратился к Кэролайн.
- Увы. Кэтрин – последний человек, которого я стала бы звать на празднование Рождества…
- Это взаимно, - отозвалась девушка.
Звонок телефона отвлёк Кэролайн от её мыслей, а, взглянув на дисплей, она и вовсе забыла обо всём. Короткое сообщение извещало её о том, что Тайлер в Уитморе – ответил на её приглашение на рождественскую вечеринку. Радость наполнила девушку: после последнего разговора с Клаусом она тщетно искала способа встретиться с Тайлером и всё ему объяснить. И последнее сообщение стало шагом отчаяния, и она совсем не думала, что оно подействует. Но вот же! Поистине, сочельник – время чудес! Девушка торопливо сунула телефон в карман и схватила куртку.
- Я… Эм, мне нужно… Короче, до возвращения Елены она не должна покидать комнату! Проследи за этим. Не скучайте!
Тайлер ждал её на скамейке в углу парка, подальше от предпраздничной суеты и рождественских украшений. Стоило Кэролайн увидеть его, и сердце её упало: никогда ещё, кажется, она не видела Локвуда таким серьёзным, почти мрачным. Она надеялась, что чары Рождества коснутся его и смягчат его очерствевшее в горе по матери, жаждущее мести сердце, но теперь видела, что надежды её были тщетны. Он словно нарочно отдалился от всеобщего веселья, чтобы ненароком не попасть под эти чары.
- Ты знаешь, где Клаус? – спросил он тотчас, как она подошла к нему.
Не такого приветствия она ждала. Кэролайн почувствовала, что и её сердце каменеет под пристальным взглядом оборотня. Она не заслужила такого обращения, она не предавала его! Но, похоже, Тайлер видел в ней сейчас лишь способ узнать местонахождение Первородного. Ни о каком совместном Рождестве и речи быть не могло.
- И тебе привет.
- Кэролайн! Ты знаешь, как это для меня важно! И я знаю, что ты знаешь, где он, - в его голосе сквозила мягкая, но всё-таки угроза. Что случилось с этим человеком, которого она так любила? Они все теряли близких, умирали и были свидетелями смерти, но почему именно его сердце так сильно ожесточилось?
Она не хотела говорить. Не хотела говорить вообще ни о чём, что было связано с Майклсоном, хотела вычеркнуть его из своей жизни, своей памяти. И из памяти Тайлера тоже, но это было невозможно.