- Ты… ты убил их?
- Да. И постарался, чтобы перед смертью они вспомнили и меня, и моего несчастного друга. Чтобы они понимали, почему погибают. И почему погибнут их дети, внуки…
Елена отпрянула от вампира, не веря своим ушам. Не мог же он, в самом деле?.. Их пальцы всё ещё были переплетены, и девушка с удивлением уставилась на свою руку, лежащую в руке Деймона. На секунду ей показалось, что она связана прикосновением с совершенно чужим, опасным, страшным человеком. Или так и было на самом деле, а она просто расслабилась, зачарованная блеском его лазурных глаз, и позабыла об этом?
- Детей?.. – пробормотала она, пытаясь принять это. – Внуков… Ты же не?.. Аарон говорил, что его родители погибли при странных обстоятельствах… Нападение животного, - Елена быстро вскинула на Деймона взгляд, надеясь найти в его лице опровержение страшной догадке. Но Сальваторе только медленно кивнул.
- Так представила это всё полиция, - бесстрастно проговорил он. – Все Уитморы, Максфилды и так далее погибали при весьма странных обстоятельствах.
- А мой отец?! – она вскочила, разрывая рукопожатие. Сейчас она не желала знать этого ужасного человека. А, может быть, она никогда и не знала его? – Ты не случайно оказался на том мосту, правда? Ты и ему… мстил? – выплюнула девушка.
- Нет. Не делай вид, что ты не понимаешь меня, почему я так поступил. Я не мог по-другому: призрак Энзо взывает ко мне из своей пылающей могилы. Но скоро, очень скоро всё закончится, - мрачно заключил он.
Девушка смотрела на вампира сверху вниз, разрываясь между жалостью и ужасом, между любовью и презрением. Она знала это всепоглощающее чувство жажды отмщения, она сама не раз испытывала его, теряя тех, кто ей дорог. Но она не могла представить, чтобы это чувство снедало её годами, десятилетиями, терзало так, что кровь поколений не утолит его. И ещё кое-что волновало её.
- Закончится? – с дрожью в голосе переспросила она. – Что ты имеешь в виду?
- Мы покончим с этим.
- Мы?
- Я и Кэтрин. Уэс Максфилд заплатит за свои чудовищные эксперименты. И другие тоже.
- Кэтрин? Какое ей дело до всего этого?
Деймон хмыкнул. В слабом, шокированном голосе Елены звучало недоверие, и он не осуждал её. Он никогда не полагался на Кэтрин Пирс, но только не сейчас. После того, что она сделала для него вчера, у Деймона совершенно не было причин сомневаться в ней.
- По-видимому, она хочет как-то отблагодарить нас… И, наверное, хочет искупить свои грехи перед скорой смертью.
- Убийством?!
- Спасением. Если мы не сделаем этого, ты и Кэролайн, и другие вампиры не будут в безопасности. Никогда. Если Максфилд добьётся своего, его чудовище уничтожит вампиров. Раз и навсегда. Послушай, - он снова взял её руки в свои, - ведь большинство из нас идут на обращение не из-за того, что мы злы; большинство даже не может сопротивляться судьбе, когда это случается, и это не подвластно нам. Зачастую мы не выбираем, умереть или стать вампиром. За нас выбирают, - он подумал о Кэтрин, которая добровольно пошла на этот шаг ради спасения собственной жизни. – И нас не имеют права наказывать за это смертью.
- Но, Деймон… - мрачное удовлетворение пополам с предвкушением, написанные на его лице, пугали и отталкивали её. – Так ведь нельзя… Можно придумать что-то…
Сальваторе начал злиться. Елена усвоила многие уроки выживания вампиров в жестоком к ним миру людей, но кое-что так и осталось за гранью её понимания. Эта истина, такая очевидная для Деймона, никак не желала укладываться у неё в голове: не все нуждались в спасении или прощении, не всех можно было спасти. И, когда вставал вопрос выживания, кое-кем, наименее ценным, наиболее чужим нужно было пожертвовать. Все жили так: люди, вампиры, маги, оборотни. Этот мир благоволил лишь тем, кто боролся за свою жизнь, вне зависимости от того, пили ли они человеческую кровь или подчиняли себе силы луны и солнца. Этот мир благоволил лишь тем, кто боролся.
- Ничего нельзя придумать! Максфилд и Братство не остановятся, пока не добьются своего. Сколько таких Джесси ещё будет в Уитморе? Который Джесси всё-таки принесёт тебе смерть? Я не желаю каждое утро просыпаться с вопросом, жива ли ты ещё, или очередное творение Уэса Максфилда разорвало тебе горло, слышишь?! Он должен был знать, чем рискует, когда шёл на всё это. Он должен был знать, ведь он знал, как кончили предыдущие.
Вдруг Елена подумала об Аароне, этом тихом, печальном юноше, который стал ей почти другом. Он ведь носил фамилию, которую Деймон выплёвывал всякий раз с таким отвращением, такой ненавистью…
- Аарон ведь не замешан в этом?
- Пока нет, насколько я знаю. Но, когда наступит время, Уэс посвятит в это и его, и у Аарона не будет выбора – ему придётся продолжить то, что начали его предки, когда выстроили этот колледж, а потом он войдёт во вкус и почувствует себя мессией, призванным избавить мир от вампирской скверны. Поэтому он тоже должен умереть.
С каждым словом Сальваторе необратимость грядущего всё чётче вырисовывалась перед Еленой. Этого человека с холодными глазами, с мрачной улыбкой, произносящего такие ужасные слова невозможно было убедить, бесполезно было просить. Его союз с Кэтрин ещё больше укрепил Гилберт в этой уверенности. Как она была глупа, когда думала, что он изменился? В каждом слове, в каждом обещании смерти жила его жестокая, кровожадная натура. Девушка была уверенна, что он сделает всё то, что обещал – и вскоре Уитмор будет залит кровью. Она знала, что не сможет остановить его – ни силой, ни уговорами, ведь сейчас он, казалось, жил одной этой жаждой мести. Но и принимать в этом участие, даже просто молча оставаясь рядом с Деймоном, она не желала, не могла.
- Если ты сделаешь это…
- Я сделаю это, - жёстко произнёс он, и последние сомнения Елены испарились. – Будь спокойна.
- Что ж, - она низко опустила голову, чтобы Деймон не видел вдруг набежавших на глаза слёз, - тогда я должна уйти. Я не могу остановить тебя, но знаю также, что не смогу быть рядом с тобой, если ты сделаешь это. Я даже не уверена, что могу быть с тобой после всего, что сегодня услышала. Прости. И прощай, - с этими словами она подобно подруге быстро выскочила из комнаты, оставляя вампира в одиночестве.
Она дождётся, пока он уйдёт, а потом наплачется вдоволь. И Кэролайн будет рядом с ней, чтобы поддержать её и утешить. И Кэролайн скажет ей, что она сделала всё правильно, что она не могла поступить иначе, что ей не место рядом с таким чудовищем, как Деймон Сальваторе. Кэролайн знает, что нужно говорить в таких случаях, Кэролайн всегда находит правильные слова. И, может быть, тогда её сердце перестанет так невыносимо разрываться от боли.
__________________________________________
* Я люблю тебя… немножко… сильно… страстно… вовсе не люблю. (фр.)
========== Глава 21. Год Кэт ==========
- Она скормила меня Сайласу, и я умер.
- Стерва.
- Потом она заставила меня врезаться в столб и оставила умирать. Снова.
- Дважды стерва.
Т/с «Дневники вампира»
- Елена не в безопасности в Уитморе. Так же, как и Кэролайн, и Бонни, по всей вероятности.
У Джереми Гилберта отвисла челюсть, когда он увидел на пороге своей холостяцкой квартирки Кэтрин Пирс и услышал от неё эти слова, сказанные не то пророческим, не то безумным тоном. У него на языке вертелось с полсотни вопросов, но неожиданно для себя самого он спросил лишь:
- У тебя всё нормально?
Она кивнула, но одного взгляда на Кэтрин хватило, чтобы понять, что это ложь. Эта прежде всегда эффектная девушка выглядела измождённой, тусклой и очень несчастной; сперва Джереми показалось, что она пьяна, но он не уловил запаха алкоголя, как ни принюхивался. Тогда он подумал, что Пирс ранена, и едва не набрал номер Деймона или Елены, когда увидел в руках девушки небольшую дорожную сумку. Секунды ему хватило, чтобы увериться, что потерянный вид Кэтрин и эта невесёлая ноша связаны напрямую. А следующий вопрос лишь подкрепил его подозрения.
- Я поживу у тебя немного?
Было видно, что отказа Кэтрин не ждёт и принимать не собирается. Едва дождавшись, пока Гилберт кивнёт, она перешагнула порог – теперь-то приглашение ей требовалось лишь для соблюдения правил хорошего тона – при этом неловко покачнувшись. Джереми пришлось поймать её и проводить в неприбранную гостиную, поддерживая её под руку. И в самом кошмарном и нелепом сне он не мог представить, чтобы Кэтрин Пирс искала убежища у него. Но это было не сном, а реальностью: Кэтрин тяжело опустилась на диван и горестно вздохнула. Взгляд девушки оставался пустым, блуждающим и ошалелым. Что-то произошло в особняке Сальваторе, что-то, что выбило почву из-под ног всегда такой уверенной и дерзкой Кэтрин.