- Так-то ты встречаешь старых друзей? – вампир насмешливо поднял бровь.
Джереми поспешно отодвинул оружие. Бросив взгляд на тёмную гостиную, он тихонько застонал:
- Я так и знал, что она что-то натворила.
- А! Так Кэтрин у тебя?! Славно! А я-то её обыскался, - с этими словами Сальваторе отодвинул парня плечом, проходя вглубь квартиры.
Только тут Гилберт понял, что смутило его в облике Деймона: шальной, словно пьяный взгляд голубых глаз, не суливший никому ничего хорошего. И радость вампира была неестественной, натянутой, словно под ней он скрывал нечто куда более тёмное. Перехватив арбалет поудобнее, Джереми поспешил за вампиром; если тот собирается расправиться с Кэтрин, ему придётся объясниться с ним, а, кроме того, поискать другое место для этого. Не то, чтобы Пирс была слишком дорога Джереми, но всё же, впустив её под свою крышу, он вроде как взял на себя некие обязательства перед ней. Он опоздал на несколько мгновений: когда Джереми вошёл в гостиную, Деймон уже зажёг свет и бесцеремонно сдёрнул с Кэтрин одеяла. Девушка сидела на диване, сонно и недовольно щуря на вампира карие глаза.
- Чего тебе? – безо всякой доли приязни осведомилась она.
- Что ты здесь делаешь? – пытливо поинтересовался вампир. – Ты должна быть в особняке, там ты в безопасности.
- Думаю, в безопасности я или нет, уже всем наплевать, - язвительно парировала девушка. – Твой брат любезно предложил мне пожить у вас, пока… он не уточнял, но, думаю, Стефан полагает, что смерть моя уже близка, и в высшей степени не по-джентльменски будет выставлять умирающую из дому. Так вот, у меня на сей счёт иное мнение. Даже если я уже наполовину мертва, гордость у меня ещё есть.
- Поэтому ты пришла поискать приюта у Джереми? – тон вампира был таким же язвительным, как и у Кэтрин, но ещё в нём сквозило нетерпение. Джереми позволил себе немного расслабиться, рассудив, что, если бы Деймон желал прикончить девушку, то не стал бы тратить время на перебранку с нею.
Кэтрин бросила быстрый взгляд на Гилберта.
- Я заплатила свою цену за ночлег.
Деймон, в свою очередь, тоже посмотрел на Джереми – взгляд его был насмешливым и оценивающим и заставил парня покраснеть. Вампир прищёлкнул языком и покачал головой, словно отметая какие-то собственные мысли.
- Это чем же?
- Я дала ему шанс спасти его сестру, - Кэтрин прищурилась, вглядываясь в его вмиг изменившееся лицо.
Маска саркастического веселья тотчас спала с Деймона, и Кэтрин увидела в его глазах напоминание о том, что она предложила ему, когда между ними остывал труп вампира Джесси. И поняла, что за этим он и явился в ночи. Но что-то было не так, ведь, по её мнению, зная о грозящей Елене опасности, Сальваторе должен был день и ночь быть с нею, чтобы защитить. Она вгляделась в его лицо повнимательнее и увидела тонкие морщинки, расчерчивающие лоб Деймона – верный признак того, что вампир испытывал боль. Она хорошо знала это, как и то, что немного было людей на свете, которые могли ранить Деймона Сальваторе. Разгадав взгляд Кэтрин, он быстро отвернулся, но это уже не могло скрыть правды от Пирс.
- Она оттолкнула тебя, не так ли? – мягко, почти с нежностью спросила она. – За то, кто ты есть, правда? – как она могла не быть нежной к тому, кто разделял с нею боль, кому так же, как и ей, разбили сердце?
Сальваторе прорычал что-то невразумительное, но Кэтрин и не требовался ответ.
- Где мой брат? – несколько секунд помолчав, спросил он.
Девушка лишь пожала плечами. Даже думать о Стефане ей было больно, но всё же его образ неотрывно преследовал её. Если освободиться от младшего из братьев Сальваторе и от этой губительной любви к нему поможет только смерть, она готова была встретить её сейчас, как лучшего из друзей. Но она не была уверена, что и после смерти сможет забыть его, ведь, как известно, для настоящей любви и смерть не преграда.
- Найди Стефана, - вдруг обратился Деймон к Джереми, - и расскажи ему обо всём. Мы не знаем, сколько человек в Братстве Августина, но я намерен положить конец его существованию, так что мне понадобится любая помощь, - затем вампир снова посмотрел на Кэтрин: - давай-ка сделаем это.
И она согласно кивнула.
***
Уитмор стоял тёмный и притихший, словно само старинное здание знало, что за злодеяние замышляется в его недрах. Или зло несли они? Если подходить к вопросу философски, и они сами, и Братство Августина были порождениями тьмы, но эта тьма была для каждого из них своя. И каждый пытался дать дорогу своему собственному свету. Но Деймон Сальваторе не желал философствовать этой ночью; для него всегда всё было предельно просто, куда проще, чем для его совестливого брата: тот, кто замышлял против него или дорогих ему людей, должен был умереть. Почти никогда у него не было союзников в этом деле – со Стефаном у них были весьма различные понятия о добре и зле, справедливости и возмездии, а до недавнего времени у него не было ни друзей, ни кого-либо ещё, кто мог бы быть с ним на одной стороне.
А сейчас рядом с ним бесшумно, словно она и не утратила своей смертоносной вампирской грации, снова став человеком, ступала Кэтрин Пирс. Его брат разбил ей сердце, растоптал её, погасил неизбывно горящий в ней огонь, но ярость и тёмная страсть снова вспыхнули в ней, когда Деймон пришёл за ней. Он так хорошо знал это опасное пламя, горящее в её тёмных глазах, знал, насколько эта девушка сильна и смертоносна, когда хочет таковой быть. И тем непривычнее было то, что сейчас, после множества попыток убить друг друга, они были на одной стороне.
Взгляд Деймона и в темноте без труда нашёл окна комнаты Елены, Кэролайн и Бонни – тёмные, как и весь остальной кампус. Кэтрин, проследив за ним, хмыкнула, и негромкий звук в ночной тиши прозвучал, словно выстрел, заставив вампира вздрогнуть. Джереми должен был выманить Бонни из комнаты, потому что помощь ведьмы могла им пригодиться, но Деймон надеялся, что у Гилберта хватит ума не будить Елену и её подругу, не вызывать у них подозрений. Пусть думают, что у него и Бонни романтическое свидание, что угодно, лишь бы они и на пушечный выстрел не приблизились к подвалу, который облюбовал для своих тёмных делишек Уэс Максфилд. Если только Елена попадёт к нему в руки, тот без труда использует её против Деймона… и даже если у него окажется Кэролайн, Сальваторе всё равно не сможет ничего предпринять, опасаясь, что станет причиной смерти Форбс, и тогда уже вовек не заслужит прощения Елены.
- Готова? – не глядя на Пирс, спросил он.
Искоса посмотрев на него, девушка криво ухмыльнулась.
- Ты сочтёшь меня чудовищем, но к этому я готова всегда.
- Убивать? – зачем-то уточнил он.
- Защищаться.
Тебе ведь ничего не грозит, хотел сказать Деймон, но смолчал. Столь краткий срок в человеческой шкуре не сделал из Кэтрин человека по-настоящему. Душа её, сердце и разум по-прежнему оставались по-вампирски холодными, жестокими, неумолимыми. И, несмотря на то, что эти охотники за вампирами больше ей не грозили, готовясь отойти в вечность, Кэтрин хотела обезопасить тех, кто был дорог ей и оставался бессмертным. Деймон улыбнулся ей в ответ.
- Даже если ты чудовище, я рад, что ты на моей стороне.
Ничего не ответив, девушка постучала в двери.
- Что, если никого нет?
- Мы лишили их вампира, Деймон, а они были готовы вот-вот расправиться со всеми вампирами Уитмора. Они не станут медлить – Уэс жаждет крови, я видела это в ночь перед Рождеством. Ему нужны помощники, по-настоящему верные, а кто будет более верным, чем Аарон Уитмор? Особенно после того, как узнает, как на самом деле погибла его семья. Никто в Братстве не будет лучшим союзником Максфилду, - Деймон скептически поджал губы, но она заметила это и во тьме. – Я чувствую это, если тебе угодно.
С многовековыми инстинктами Кэтрин спорить было бесполезно. Сальваторе только пожал плечами: он пришёл сюда, чтобы прикончить Уэса и других членов Братства, как и собирался некоторое время назад, следуя собственной вендетте. Сделать это сейчас или позволить им ещё немного пожить – не всё ли равно? Когда Деймон уже было подумал, что им не откроют, и придётся искать другой путь, дверь распахнулась. На пороге стоял Аарон Уитмор. Парень казался растерянным и напуганным, но и решительным и даже немножко злым; вампир тотчас понял, что Уэс, как и обещал, рассказал всё своему племяннику. Стоило ему признать в ночной гостье Кэтрин, лицо его отчего-то тотчас просветлело, и Уитмор выдавил из себя улыбку.