- Заяц, а ты уверена, что у тебя нет этого самого парня? - полюбопытствовал Егор, наблюдая за замершей сестрой и прикидывая, кто же тот чудак, что прислал цветы. И не пора ли с ним побеседовать?
Очарование момента было нарушено. Кристина заморгала, словно отгоняя наваждение. Цветы - это, конечно, хорошо, здорово, приятно. Но личность дарителя еще интереснее.
- Абсолютно, - передернула плечами она и протянула руку к коробке, надеясь отыскать открытку, записку, что угодно, что могло бы указать на отправителя. Не помогло. Тогда она протянула руку к свертку.
- Может, сначала стоит вызвать сапера? - не мог не поиздеваться над сестрой Егор, глядя, с какой опаской она берет в руки второй подарок.
- Не смешно, - буркнула Кристина, сдирая печать из сургуча и распаковывая искусственно состаренную бумагу. Чтобы снова превратиться в столб и благоговейно пробормотать:
- О боже!
А вот тут Егор уже заржал. Громко и непристойно. Потому как кем бы ни был тот суицидник, но он попал прямо-таки в точку. Была у его младшенькой одна маленькая страсть, помимо литературы, но связанная с ней практически напрямую. Ежедневники. Всяких блокнотов и записных книжек в их доме было бесконечное множество. Крис постоянно делала не самым аккуратным почерком в них заметки, какие-то наметки для книг, рассказов, техзаданий для обложек. Где-то (Егор собственными глазами видел) были составлены даже семейные древа героев! И вот сейчас этот незнакомец (тут Лаиров хмыкнул собственным мыслям, он на сто процентов был уверен, что сестра знает, кто это) предоставил ей очередное поле для деятельности. Причем поле очень даже качественное и недешевое - обложка покрыта нежно-сиреневой тканью, листки такие яркие, белые, что их даже было жалко марать записями. А еще ручка - не самой дорогой, но качественной фирмы, красиво упакованная. М-да, кто бы это ни был, он явно попал в точку.
- Крис... Признавайся, кого охмурила? - продолжал он пытаться выудить информацию. Но сестра молчала. Она усиленно перебирала в голове возможных претендентов. Не то чтобы их было так много, скорее, катастрофически мало. Но в таинственного поклонника ей верилось еще меньше, поэтому.
- Да никого я не охмуряла, - фыркнула она. - На девяносто процентов уверена, что это Игнат замаливает грехи. Я ведь просила его не привлекать меня больше к деятельности группы.
- Уверена, что грехи, и никаких других видов он на тебя не имеет? - прищурился Егор.
- Естественно, - пренебрежительно фыркнула Кристина. - Это же Игнат. Сам знаешь, это хроническая френдзона.
- Ну-ну, - протянул Егор, еще раз окидывая все подарки, расположенные на столе. Если это действительно Игнат, то френдзона, кажется, с его стороны канула в Лету. Ему ли не знать, как охмурять барышень? Но спорить не стал, спокойно уйдя в собственную комнату. И уже не видел, как почти что убедившая его Кристина недовольно нахмурилась при взгляде на цветы и ежедневник. Что бы то ни было, а такие широкие жесты явно были не в стиле ее приятеля. Максимум - притащить кофе, чтобы она ни на кого не нарычала. Но никак не цветы и подарки.
Ее внимание привлекла небольшая открытка, которая, должно быть, выпала, когда она распаковывала ежедневник. На небольшом прямоугольнике крупным и четким почерком, который никак не мог принадлежать Игнату, была написана всего лишь одна фраза: «До скорой встречи».
Глава 5
Смешалось все: люди, кони, драконы, цветы и ежедневники. Заметки, оставленные на салфетках, были безжалостно порваны.
- Не то, - пробормотала Кристина. - Не то все.
И, не иначе как желая заставить работать свой блудный мозг, который сегодня ни в какую не желал функционировать, от души треснулась о клавиатуру ноутбука. Точнее попыталась, так как ее орудие труда внезапно отодвинули, а ее саму придержали, чтобы не ударилась о столешницу. Еще под нос подсунули высокий, запотевший от льда бокал с коричневой жидкостью.
- Что это? Я не заказывала, - только и пробормотала Кристина под укоряющим взглядом знакомого официанта. Когда ей не писалось дома, она всегда направлялась в любимое кафе с нетбуком под мышкой.
- Лонг айленд. И не выноси мне мозг, - закатил глаза Леша, которого она неплохо знала по университету. - И себе не выноси. Тебе синяки на лбу не пойдут. Что, творческий кризис?